На полу возле койки разрозненными листками валялись два письма, которые он бросил несколько минут назад. Почта в Мусони приходила дважды в неделю, и в тот вечер он получил письма от матери и от П. Л Нужно ответить им сразу же, потому что в Кэйп-Кри рассчитывать на регулярность почты уже не придется.
В письме П. Л на целых трех страницах расписывались всякие орнитологические новости: далеко на север, на побережье штата Мэн ураган "Алиса" занес одну тропическую птицу с желтым клювом и несколько других карибских видов; Турди, "гениальная" малиновка, считает теперь до пяти, хотя по-прежнему при каждом удобном случае гадит на дневник орнитологических исследований; у воробьев, содержавшихся в условиях ограниченного освещения, уже замечается инволюция половых желез, а старший вахтер опять ходил с жалобой к коменданту на то, что птицы галдят, воняют, да у них к тому же и блохи. Потом под самый конец сообщалась самая интересная новость, будто он только что вспомнил о ней. П. Л. подыскал студента, который в июле — августе будет присматривать за птицами. Если Рори сообщит свое местонахождение в это время, П. Л. приедет и поможет с исследованиями канадских гусей. Рори улыбнулся про себя — он был бы рад увидеться с П. Л.
Письмо матери было не такое приятное. Уже восемь лет не видел ее Рори, и все это время они регулярно переписывались, обычно писали друг другу по два раза в месяц. За последний год в ее письмах неизменно встречались намеки на все возрастающее напряжение в отношениях между нею и Большим Сэмми. Однажды, несколько месяцев назад, она написала, что многие из ее книг случайно сгорели в печке. Когда в своем следующем письме Рори поинтересовался, как мог произойти подобный случай, она не ответила на его вопрос, зато писала, что Сэмми надоело резать торф для топки и что ей приходится это делать самой.
В письме, которое он только что получил, мать впервые открыто писала о разладе с мужем. Сэмми продал единственную корову, не сеял в ту весну хлеб и не сажал картошку, объявив, что не намерен больше заниматься фермой.
"Отец решил, — говорилось в письме, — что мы можем легко прожить на деньги от моего твида. Говорит, что не видит смысла вкалывать на ферме, когда я столько извожу на газеты и книги. На самом деле, как ты знаешь, на книги и газеты уходит очень мало, но отец твой не силен в арифметике, и его невозможно ни в чем убедить. Я начинаю склоняться к мысли, что развод был бы счастьем для нас обоих. Я не собираюсь спешить и постараюсь все хорошенько взвесить. В моем возрасте нелегко начинать все сначала, но у меня есть еще друзья в Глазго, и я могла бы снова работать учительницей. По правде говоря, с тех пор, как ты уехал, я жила не очень-то счастливо. Я горжусь тобой, сын мой, и считаю твои прекрасные успехи доказательством того, что свой долг перед обществом я исполнила хорошо. Завершив эту главную задачу всей моей жизни, не знаю, есть ли еще какой смысл в дальнейшем мученичестве здесь, в мученичестве, для которого, мне кажется, я родилась на свет. По-моему, сейчас, на склоне жизни, я вправе снова попытать счастья".