Все, что могла дать ей школа, она уже усвоила я пошла в этом дальше большинства детей мускек-оваков; из них лишь немногие посещали школу, а из тех, кто посещал, очень и очень немногие доходили до старших классов. Кэнайна окончила школу, потому что Джоан Рамзей всегда энергично вмешивалась, когда родители заговаривали о том, чтобы забрать ее домой. Но теперь этому пришел конец. Ближайшие школы со старшими классами находились в городах, расположенных далеко на юге, и никто из индейских детей никогда не посещал такой школы, потому что оплата дороги и содержания в пансионе намного превышала то, что зверолов-индеец мог заработать за целый год. Школа лишь разожгла у Кэнайны жажду познания, и она уповала на чудо, которое дало бы ей возможность еще несколько лет походить в школу, как белые дети. Но в свои четырнадцать лет она достаточно часто сталкивалась с суровой и тяжкой действительностью и отнюдь не была склонна к самообману, твердо зная, что у нее нет ни единого шанса попасть в старшие классы.
В своем последнем письме миссис Рамзей сообщала, что кое-где на побережье, в речных устьях, огромными косяками идут осетры и скупщики, прибывшие на самолетах, дают за них хорошую цену. В письме говорилось, что многие индейские семьи отправились на ловлю рыбы к устьям рек и что родители Кэнайны тоже переселились туда. Когда машина пошла на посадку над Киставани, Кэнайна подумала, не вернулись ли уже ее родители. Самолет приближался к берегу, Кэнайна глядела в окно, но не обнаружила их в толпе, зато у самой воды ее ждала миссис Рамзей. Поплавки самолета заскрежетали по песку, и Кэнайна спрыгнула на землю. Миссис Рамзей подбежала к ней и поцеловала в щеку.
— Ну и вытянулась же ты, Кэнайна, — воскликнула она.
Она схватила Кэнайну за руку, и они поднялись на берег.
- Ход осетров продолжается, — сказала она. — Твои родители пока не вернулись. Придется тебе пожить у нас.
Так что Кэнайна поселилась в большом белом доме, где наверху ей отвели комнату в полное ее распоряжение. Каждые несколько дней в рыбачий поселок на побережье отправлялся самолет или катер, но Джоан Рамзей ни разу не предложила Кэнайне переехать к родителям. Кэнайна тоже ничего не говорила об этом. Она не видела родителей около десяти месяцев, но сейчас не испытывала почти никакого желания увидеть их снова, потому что тогда ей пришлось бы покинуть большой дом, где она так счастливо жила у Рамзеев. Четыре года, проведенных в интернате, еще больше углубили культурную и интеллектуальную пропасть, отделявшую Кэнайну от родителей. Теперь вся ее жизнь была устремлена к тому миру, которого ее родители никогда не видали и о котором понятия не имели.