— Это письмо от доктора Захария. Он приедет к нам в течение ближайших трех недель.
Когда миновало двадцать дней, ее страхи за Уилла, гонца, возросли. По всем дорогам было полно разбойников, и она понимала, что, вполне возможно, он так и не добрался до Дорсета. С другой стороны, размышляла она, может быть, он и доехал, а теперь пытается уговорить Кэтрин написать ответ. Анна в крайнем смятении бродила по поместью и не могла решить: написать ли ей еще раз, отправить ли человека на поиски Уилла или ничего пока не делать и ждать. Каждый день она повторяла:
— Подождем еще день? Может быть, завтра придет ответ.
И, когда она уже была доведена до отчаяния и готова была писать новое письмо и отправить с ним для безопасности четверых мужчин, к ней прибежала Джоан:
— Миледи, Жиль сходит с ума от радости. Он говорит, что мисс Кэтрин — я говорю о леди Роджерс — приедет сегодня до заката солнца.
— Вернулся Уилл, а мне не сообщили?
— Нет, мадам. Он сказал, что ему приснился сон.
Стоя перед ней, Жиль выглядел смущенным и переминался с ноги на ногу. Он был очень похож на ребенка, которого попросили спеть перед гостями.
— Так что же это был за сон? — спросила Анна.
— Это было предсказание, миледи. Я видел во сне, как кавалькада мисс Кэтрин подъезжает к Привратной башне, а за их спинами садится солнце. И я знаю, что это произойдет сегодня.
Анна смотрела на него в задумчивости. Он умирал, и к нему следовало относиться снисходительно, и в то же время она не хотела, чтобы он надеялся напрасно.
— Тогда я прикажу поварам приготовить побольше еды на сегодняшний вечер, но Жиль…
— Да, миледи?
— …не очень много, потому что это…
— …только сон. Да, миледи, я знаю. Но я буду удовлетворен этим.
И он вышел более легкой походкой, чем была у него последние недели. К шести часам вечера она начала сомневаться, удержит ли его железный засов. Он слонялся по прихожей и, казалось, собирается уйти и только подбирает выражения, чтобы объясниться повежливее. Он предстал перед Анной в костюме, который Ричард привез ему из Кале и который казался Жилю образцом высочайшей моды, потому что был сшит во Франции. Он смотрел на Анну глазами наказанного спаниеля.
— Роджер выпроводил меня из своего помещения, мадам. Он говорит, что спотыкается об меня при каждом повороте.
— Тогда, Жиль, смотри с Длинной галереи или с Привратной башни. Лучше не мешайся здесь под ногами.
Он улыбнулся, его смешное лицо стало почти таким, как было до болезни.
— Я пойду на башню, миледи.
Несмотря на свои сомнения, Анна обнаружила, что идет в направлении дальних окон Длинной галереи, откуда было видно очень далеко. И хотя она делала вид, что вышивает, как и Джоан, и Мэг, которые пришли к ней, все они время от времени бросали взгляды в окно, пока не увидели, что все занимаются тем же, и не рассмеялись.