— О, Фрэнсис, Фрэнсис, — обратилась она, — наконец ты здесь. Все мои домашние прибыли десять дней тому назад. Я думала, что ты никогда не приедешь.
Фрэнсис сам был удивлен своими словами. Вместо того чтобы нежно приветствовать ее, он невпопад брякнул:
— Я вижу, вы тут развлекаетесь.
Анна с изумлением посмотрела на него и перехватила его взгляд, устремленный на бедного Генри, который, к счастью, находился слишком далеко, чтобы слышать, о чем они говорили.
— Ради Бога, — воскликнула она, — не начинайте с какой-нибудь глупости, Фрэнсис! Так томительно тянулись дни без тебя. А Генри приехал в свой дом в Ист Хорсли, чтобы присутствовать на нашей свадьбе, и оказался здесь раньше тебя — жениха. Ты ждал, что я буду сидеть дома, как монахиня, когда он пригласил меня покататься верхом? Полагаю, что ты все эти дни проводил время в добродетельных молитвах, до того как покинуть двор?
Он почувствовал, что поступает крайне глупо, но решил продолжать свое наступление.
— Я — придворный, — сказал он важно. — Я не мог оставить Его Светлость. Я был занят.
— О, без сомнения, — парировала она. — Королю, конечно, были необходимы твои советы в государственных делах. Надеюсь, что целостность монархии не разрушится за те несколько дней, которые ты проведешь здесь в связи со своей свадьбой? Теперь поедем.
Она снова повернула свою лошадь, крикнула: «Генри!» — и помчалась так быстро, что оба мужчины остались далеко позади нее. Генри поспешил к тому месту, где восседал на лошади Фрэнсис, пристальным взглядом провожающий удаляющуюся фигуру своей невесты.
— Фрэнсис, — сказал Генри, протягивая руку, — я покинул двор два дня назад. Как у тебя закончилась последняя встреча на теннисном корте? Когда я уезжал, игра все еще продолжалась.
Фрэнсис понизил голос до виноватого шепота, в чем совершенно не было необходимости, так как в то время Анна уже была так далеко, что казалась только точкой вдали.
— Я победил, — сказал он, — но ты не упоминай об этом при Анне. Она говорит, что я должен был быть здесь раньше.
Генри про себя подумал: «Если бы я должен был жениться на такой женщине, ничто бы не могло удержать меня вдали от нее. Иногда Фрэнсис Вестон испытывает свою судьбу. Я благодарен Господу, что то отвратительное создание, которое мой отец, избрал для меня, скончалось от потницы…» Он прервал свои размышления, потому что это были кощунственные мысли, хотя и искренние.
— Я думаю, — сказал он мягко, — что тебе на самом деле повезло, Фрэнсис, в том, что Анна Пиккеринг будет твоей. Эта мысль пришла мне в голову, когда я впервые встретил ее, а теперь я все больше убеждаюсь в этом. Она превратилась во вполне сложившуюся красивую женщину, и тебе придется потрудиться, чтобы удержать ее около себя.