— Сегодня ночью я преподам тебе урок хороших манер, — сказал он. — Так что поспеши. Я проголодался.
Встав в ванночке и держась ручками за край, заплакала Сапфира. Захарий подошел к ней и склонился так, что его глаза оказались вровень с ее глазами.
— Успокойся, дорогая, — сказал он, и дочь сразу же прекратила плакать.
— У тебя прекрасный подход к малышке.
— Да, я давно ее знаю. — Джейн пожала плечами. Как это часто случалось, она совсем не поняла, о чем он говорит.
Летом у них вошло в привычку прогуливаться по своему парку после обеда, и в этот вечер, когда они стояли на берегу и наблюдали, как солнце опускается за реку, легкий ветер донес плеск воды и скрип уключин.
— Гости? — удивилась Джейн.
— Да, — вздохнув, ответил Захарий. Присмотревшись, они заметили появление барки леди Анны Рочфорд. — Да ведь это — сама Анна! Что ей понадобилось в такой час?
— Я полагаю, посоветоваться с тобой.
— Боюсь, что да. Хотя это так не похоже на нее — просить о помощи. Должно быть, что-то произошло. — Джейн шагнула вперед, чтобы приветствовать и поцеловать кузину, отметив при этом ее необычайную бледность и напряженное выражение лица.
— Доктор Захарий, — без предисловий начала Анна, — мне надо срочно поговорить с вами. Случилось что-то очень странное. Я не хочу обижать тебя, Джейн, мне сейчас не до разговоров, пока я не переговорю наедине с твоим мужем.
Захарий слегка поклонился.
— Тогда не будете ли, миледи, так любезны последовать за мной? — И он повел ее на верхний этаж своего дома. Как и на Кордвейнер стрит, он предпочитал работать на мансарде, потому что именно оттуда, как он повторял, было ближе всего к звездам, управляющим ходом всей нашей жизни.
— Я слушаю вас, леди Анна, — сказал Захарий, — что так глубоко встревожило вас?
— Это, — ответила она, из глубины своего плаща достала необходимую книжицу и швырнула ее на стол, где лежали его магический кристалл, ветхая колода карт и астрологические чертежи. Захарий нагнулся, изучая книжку. Это было ужасно. У него не было сомнения, что то было творение черных сил, предсказывающих будущее и вселяющих ужас. На одной странице грубо, от руки была начертана буква «Г», и изображен король, принимающий угрожающе толстые размеры. На следующей странице, отмеченной буквой «К», была изображена королева, стенающая от отчаяния, ломая себе руки; и следующая — самая зловещая — изображала саму Анну, причем ее окровавленная голова лежала у ее ног.
— Где вы раздобыли это? — спросил он.
— Это было оставлено в моей спальне. Но как это попало туда, я не знаю.
— Кто-нибудь еще видел это?