День уже стал клониться к вечеру, когда они, встречаемые громом пушечных выстрелов, достигли Уотергейтских ворот Тауэра. Барка лорда-мэра, возглавлявшая плавучую процессию, причалила к лестнице, он сам и отцы города в алых мантиях поднялись по ней и остановились наверху для церемонии встречи короля. Здесь, в самом центре Лондона, река была до предела забита лодками и яликами, а на мосту собралась неприятная толпа любопытствующих зевак, которые, стиснутые в давке, стояли, разинув рты.
Судно, на палубе которого плотной толпой сгрудились рыцари Ордена Бани, причалило к пристани сразу вслед за баркой королевы. Рыцари ждали, пока Анна осторожной походкой беременной женщины спускалась по трапу на землю под пронзительные звуки фанфар, которыми ее приветствовали герольды. Чувство восхищения охватило Фрэнсиса. Как всегда, Анна царила. Даже король, который вышел из крепости и присутствовал при ее выходе, был отодвинут на второй план.
Фрэнсис видел, как королевская процессия торжественно вступила в крепость. Он и семнадцать его спутников в сопровождении нескольких привилегированных придворных сошли на берег и последовали за королевской четой.
Несмотря на ясный вечер, проделки плюющегося ярким пламенем дракона, несмотря на мелодичные звуки музыки — музыканты играли теперь созвучно, Фрэнсис затрепетал. Он никогда раньше не бывал в Тауэре и считал, что это гнусное место: слишком многое здесь напоминало о прошлых муках, чтобы могли рождаться веселые мысли. Внутреннее убранство Тауэра содержалось в образцовом порядке на случай, если королю вздумается посетить его, но все равно здесь было холодно и неуютно и даже мощно полыхающие камины в банкетом зале не могли рассеять холодный воздух.
Комната, отведенная Фрэнсису, соседствовала со спальнями остальных награждаемых, и хотя в первую ночь он выспался хорошо, на следующий вечер, после банкета, который Генрих и Анна дали в честь восемнадцати придворных, возведенных в рыцарское достоинство, ему приснился кошмарный сон, такой яркий и страшный, что он с криком проснулся в холодном поту, лихорадочно шаря рукой вокруг и, как в детстве, ощущая панический ужас оттого, что никак не может найти свечу. И когда наконец ему удалось ее нащупать, это не принесло облегчения. Роскошь Окружающей обстановки не могла скрыть, что вокруг него тюремные стены, и это по необъяснимым причинам лишало его спокойствия. А когда открылась дверь и со словами: «Что случилось? На тебя напали, Фрэнсис?» — появился Джон Мордаунт, Фрэнсис резко дернулся, а его рука потянулась к шпаге.