— А я — Фрэнсис, сын Ричарда Вестона. Но это вы уже знаете.
— О да. При здешнем дворе слухи распространяются очень быстро. Как вы вскоре поймете сами, это — настоящая галерея шепотов.
Она отступила на шаг назад и внимательно оглядела его с головы до ног. Сознавая, что зеленая с белым ливрея Тюдоров прекрасно идет ему, Фрэнсис изящно поправил свою шляпу и спросил:
— Вы одобряете мой вид, миледи?
— Да, вы чудесно выглядите. Вы можете прогуляться со мной по саду.
Он предложил ей руку и, положив на нее свою ручку, Люси повела его на экскурсию. До этого момента Фрэнсис до конца не осознавал величия и протяженности Гринвичского дворца Он был примерно втрое больше поместья Саттон, с тремя внутренними дворами, имеющими разные названия, соединяющимися между собой. Последний из них — Теннисный двор — совсем очаровал его.
— Его Светлость играет в теннис?
— Он любит теннис.
— Тогда я должен бросить ему вызов.
— Подождите, пока он сам предложит вам сыграть, выскочка! Просто дайте ему знать, что вы умеете играть. Вам еще многому следует научиться.
Она загадочно улыбнулась и, взглянув на него, сказала тише:
— Вам ведь еще многому надо научиться, не так ли?
Фрэнсис почувствовал ту же сильную, неуправляемую дрожь, которая охватывала его всякий раз, когда Энн Пиккеринг оказывалась рядом.
— Вы дрожите? Что с вами? — спросила она. — Это от жары?
— Думаю, это реакция после долгой скачки сюда. Я ведь еще только вчера приехал из поместья Саттон.
— Может быть, хотите немного отдохнуть в моей комнате? В это время дня там никого нет — остальные фрейлины в саду Ее Светлости.
«Значит, момент настал. Мне предлагают стать мужчиной, — подумал Фрэнсис. — Тогда, о Боже, позволь мне сыграть эту роль».
Огромным усилием воли он заставил взять себя в руки.
— Госпожа Люси, вы правы, — произнес он. — Мне действительно всему надо учиться.
— Какая прелесть! — воскликнула она и засмеялась так звонко, что Фрэнсису показалось, будто звук ее подхватили все чайки над Темзой, когда они поспешили в ее апартаменты в центральном корпусе дворца, между Фонтанным двором и Двором погребов.
Как она и предполагала, комната была пуста.
— А что, если кто-нибудь войдет? — спросил Фрэнсис.
— Тогда поднимется гвалт.
И она повернула большой ключ в замке, оставив его в замочной скважине.
— Это — моя кровать, — сказала она, указывая на одну из четырех, стоящих в спальне. — Идите и присядьте на нее, а я принесу вам вина. Но, юный Вестон, у вас такой обреченный вид. В данном случае надо веселиться.
С этими словами она обернулась к нему так, что ему ничего не оставалось, кроме как поцеловать ее как можно крепче. Однако вскоре он понял, что даже не представлял, каким может быть поцелуй, когда ее язычок, как шаловливая маленькая змейка, протиснулся между его губами и коснулся его языка.