Лори Винек застыла перед открытым холодильником, и ее охватила дрожь. Прошло уже семь месяцев с момента исчезновения ее сына, с тех пор, как он вечером не вернулся домой к ужину. В тот прохладный, очаровательный во всех остальных отношениях сентябрьский вечер, по словам его друзей, он остался играть один в лесу рядом с озером Блекмор-Понд. Теперь, уставившись на запотевшую банку арахисового масла в руке, Лори вдруг поняла, что впервые за семь месяцев бессознательно подошла к холодильнику, чтобы приготовить сыну завтрак на следующий день: бутерброды из домашнего хлеба с арахисовым маслом и джемом, которым, как говорил мальчик, завидовал весь четвертый класс начальной школы Иден-Парка. Тут мать-одиночка, воспитывающая единственного ребенка, почувствовала не горе, не полное одиночество, к чему она уже привыкла. Ее с головой захлестнул безотчетный ужас, предчувствие того, что случилось что-то очень-очень плохое.
Лори легла спать в восемь утра, как это обычно бывало по воскресеньям. На протяжении последних нескольких месяцев она дежурила в ночную смену в больнице. Именно ночь и погруженная во мрак квартира в Кранстоне стали для нее невыносимыми. В тех редких случаях, когда хорошенькая молодая медсестра брала выходной, она отправлялась на ночь в соседнюю квартиру, к отцу, сидела в одиночестве перед телевизором до самого рассвета, а затем возвращалась к себе, чтобы проспать напролет весь день. По словам отца, она превратилась в самого настоящего вампира — редкая и безуспешная попытка пошутить в угрюмом, безрадостном мире, в котором очутились они оба.
Несмотря на свое горе, Лори с самого начала действительно понимала, что исчезновение внука опустошило старика почти так же, как и ее саму. На протяжении последних семи месяцев они попеременно оказывали друг другу поддержку в минуты величайшей слабости. Первое время их страдания скрашивались надеждой на то, что Майкла Винека найдут, ибо это Род-Айленд. Здесь дети не пропадают просто так, не исчезают бесследно. Да, Лори ознакомилась со статистикой, несчетное число раз переговорила с представителями полиции штата о своем сыне. Насколько она поняла, во всем «Штате на берегу океана» было лишь одно нераскрытое дело о пропавшем ребенке, да и то относилось к далеким восьмидесятым.
Однако мучительно медленно проходили дни, а затем недели. Аквалангисты обследовали Блекмор-Понд во второй, а потом и в третий раз. Закончились поиски, организованные добровольцами, а фотография стала появляться в выпусках новостей все реже и реже. Статистику, утверждавшую, что юный Майкл Винек вернется к матери и деду живой и невредимый, затмила мрачная реальность, неумолимо говорившая обратное. Когда счет пошел уже на месяцы, наступило и прошло Рождество, а о пропавшем мальчике по-прежнему не было никаких известий, Лори и ее отец погрузились на самое дно отрешенного оцепенения. Казалось, они существуют где-то между жизнью и смертью — двое зомби, обладающих уникальной способностью наблюдать за тем, как они механически выполняют привычные движения повседневной жизни.