— Ужасно. Я не знаю никого, кто готовил бы лучше тебя.
— Спасибо. Ты такой милый. Я… я часто о тебе думаю.
— Я тоже.
— Так тяжело…
— Да.
— Прощай, Чарли, — прошептала она.
— Веро…
Она положила трубку.
Я часто брал Рэя с собой в театр. Его присутствие действовало на меня успокаивающе, его презрение к писательству и актерству добавляло язвительности моим рецензиям. Мне удавалось копировать едкий, колючий стиль Верити. Даже если пьеса нравилась, я разделывал ее под орех. Выходя на свежий воздух из полутемного зала, Рэй усмехался, качал головой и начинал хохотать как сумасшедший. Немного успокоившись и утерев слезы, он прислонялся ко мне.
— В жизни так не бывает. А люди еще платят деньги, чтобы на это посмотреть. Нет, Чарли, я серьезно. Этой дуре уже давно надо было уйти от него. Обожаю такое фуфло. Все шиворот-навыворот. Как будто кто-то нарочно пишет про то, чего никогда не бывает. Прикол.
Джо пошла со мной на «Короля Лира» в «Донмар». Я заранее взял билеты поближе к сцене и ожидал вечера с нетерпением, как праздника. Весь первый акт она ерзала, так что мне пришлось в конце концов отобрать пакетик с чипсами, в котором остались уже только крошки. Сосредоточиться на пьесе не получалось — Джо то вертела головой, разглядывая публику, то просматривала тайком поступившие на сотовый сообщения. В антракте я купил нам по мороженому и повернулся к Джо:
— Не нравится, да?
— Что? Нет. То есть конечно. Конечно, да. Это же Шекспир.
— Но ты же и не смотрела толком и, по-моему, хочешь уйти. Если хочешь, иди. Серьезно.
— Послушай, Чарли, я не часто хожу в театр, а Шекспира и в школе не любила. Все так быстро говорят, что ничего не понятно. Кто с кем рассорился, почему. Я стараюсь. Стараюсь это полюбить, потому что это любишь ты. И во второй части постараюсь еще сильнее. По-настоящему. Вот увидишь, мне понравится.
Зрители возвращались на свои места. Я повернулся к сцене и сделал вид, что не замечаю, как она терзает пустой картонный стаканчик из-под мороженого.
Мы пытались что-то сделать. Пытались поддержать чахнущий огонек любви. Джо радовалась каждой моей рецензии, вырезала их из газет и вешала на дверцу холодильника, хотя они все были подписаны именем Верити и дышали злобой, высокомерием и презрением. Мы ходили в те рестораны, где бывали, когда только-только познакомились. Джо тщательно готовилась к таким выходам, подбирала наряды, не жалела косметики и много смеялась. Я пытался не отставать от нее по части энтузиазма, но быстро уставал, неизменно напивался и засыпал уже в такси на обратном пути. Мы вместе вваливались в дом, поднимались по широкой лестнице и падали в постель, где я исполнял обязательную программу, после чего каждый откатывался на свою половину, понимая, что ничего не изменилось. Джо подтягивала колени к груди, я смотрел на ее выпирающие ребра и вспоминал о Веро.