Робби побледнела, но не отступила:
— А почему вы бросились на выручку, Адам Вейвелл? Вам-то какой с этого прок? — И, не дав ему ответить, она продолжала: — А где мама этой малышки? Что она обо всем этом думает?
— Ненси, — сказал Адам, вдруг поняв, что ребенок тут очень кстати, — позволь представить тебе мистрис Хетти Робинсон. Мистрис Робинсон, познакомьтесь с моей племянницей.
— Так это дочка Саффи? — Робби подошла к девочке. Суровое выражение ее лица смягчилось, она погладила сжатую в кулачок ручку малышки. — Какая хорошенькая! Но где же ваша сестра-то? В тюрьме? В исправительном доме?
— Ни там, ни там, — ответил он, сдерживая эмоции. — Просто у нас некоторые семейные проблемы.
— Ну, в этом нет ничего нового.
— Это верно, — признал он. Немного самоунижения не повредит. — Саффи была уверена, что Мей ей поможет.
— Опять? Или она мало намучилась из-за вашего семейства?
Намучилась?
— Я встретил ее в парке, — объяснил Адам. — Она сидела на дереве. Спасала котенка.
Робби закатила глаза. Уже лучше.
— И она рассказала мне о своих бедах только для того, чтобы объяснить, почему она не может взять к себе Ненси.
— И вы тут же предложили ей немедленный брак. Вытащили сразу двух женщин одной веревкой. — Судя по ее ироничному тону, она, в отличие от Мей, вовсе не была уверена, что он совершает акт альтруизма.
— Считайте, трех, — ответил он ей в тон. — Я полагаю, Мей переживала и из-за вас, мистрис Робинсон. Это ведь и ваш дом.
Он мог бы поклясться, что она покраснела, не будь это столь невероятно.
— Она так сказала? — спросила экономка. — Ну, я-то не в счет.
— Вы знаете, что это не так, — возразил он, чтобы закрепить успех. — У нее есть только этот дом и вы.
На этот раз она, несомненно, покраснела.
— Это верно. Бедная девочка. Что ж, мистер Вейвелл, я уверена, это очень благородно с вашей стороны. Только скажите мне вот что. Почему ваша сестра или вы не возьмете телефон и не позвоните в какую-нибудь контору, которая присылает нянь на время? Как я понимаю, теперь вам это по карману.
— Радуйтесь за Мей, что я этого не сделал, — сказал он.
Ее это не удовлетворило. Она явно сомневалась в чистоте его мотивов, но после минутного молчания кивнула:
Ну что ж, хорошо. Но имейте в виду вот что. Если вы ее обидите, будете иметь дело со мной. А я ни перед чем не остановлюсь.
— Обижу ее? Зачем мне ее обижать?
— Вы так уже делали, — сказала она. — Такова ваша природа. Я видела с вами многих женщин на фотографиях в журналах для сплетников. Скольких из них вы бросили с разбитым сердцем? — Она не стала дожидаться ответа. — Последние десять лет Мей ухаживала за больным дедом. Она горюет о нем. Она беззащитна.