Адам закручивал последний шуруп, когда Мей вместе с Ненси вернулась в детскую.
— У тебя получилось! — воскликнула она радостно и заставила себя улыбнуться.
— Как только мне удалось правильно расположить эти металлические кольца, все стало как конфетка.
Он открыл и закрыл дверцы шкафа, чтобы показать, что они действительно работают.
— Это что, намек?
— Не на конфетку. Но что-то очень соблазнительно пахнет, — сказал он, устанавливая видеокамеру на шкафчик и направляя ее вниз, на матрас, на котором Ненси барахталась, как маленькая рыбешка, пока Мей пыталась ее переодеть. — Вот это хорошая вещь.
— Замечательно! — Она повернулась посмотреть на детский монитор и быстро отстранилась, когда ее плечо коснулось руки Адама.
Этим вечером он увидел и робкую, неуклюжую девочку, которую знал когда-то, и женщину с твердым характером, какой она стала.
— Я, вероятно, тебе только мешаю, — произнесла Мей, и он уже был готов с ней согласиться, когда заметил, что рука, которой она пытается удержать болт, дрожит.
Адам накрыл ее ладонь своей. Он хотел только помочь ей держать болт, но ее дрожь передалась ему.
— Останься, — попросил он.
Помолчав несколько мгновений, Адам спросил:
— Куда девать всю эту тару?
— В конюшне есть склад, — ответила Мей, снимая с Ненси розовые чулочки. — Там идут уроки дизайна. Для них всегда нужен картон.
Ненси потянулась к волосам Мей. Та, смеясь, взяла ее крохотную ручонку и поцеловала малюсенькие пальчики. И Адам вдруг вспомнил, как точно так же целовал пальцы Мей, а потом — ее нежную шею, грудь… У него едва не вырвался стон.
Мей откинула назад волосы и повернулась к нему.
— Счастливая Саффи, — сказала она.
— Счастливая? Почему?
— У нее есть Ненси, — вздохнула она и грустно улыбнулась.
Ей почти тридцать лет, и ни мужа, ни детей, ни личной жизни. Адам понимал, что это не его вина, ведь он приходил за Мей, но, видимо, не был ей нужен.
— Ты узнал что-нибудь о Саффи? — тем временем спросила она.
— Пока нет, — произнес он сердито, подхватил в охапку сложенные коробки и вышел во двор. Холодный воздух приятно освежил его лоб.
Ночь была непроглядно темной, но дорожка и конюшни были хорошо освещены.
Двери конюшни блестели свежей краской, а деревянные ящики с цветами придавали всему этому месту какое-то сельское очарование. Откуда-то появился черно-белый кот. Мяукнул и потерся о его ноги.
От ряда низких строений в другом конце двора донесся запах животных. Адам повернул голову. Из приоткрытой двери высовывался осел, за ним стояла коза.
Занятия уже давно закончились — еще когда он собирал шкаф, до него доносились шум отъезжающих машин, веселые голоса людей.