При посредничестве нейтральных государств женщинам, детям и старикам все же позволили выехать. Станиславский, очутившийся в Германии со своим театром, описывает, как массу людей, измученных и голодных, гоняли с поезда на поезд, высаживали на станциях. При этом лупили, подгоняли пинками, заставляли ходить строем. Конвоиры, сопровождающие их до границы Швейцарии, не уставали издеваться. Офицеры и тут периодически развлекались обысками женщин, требуя от них при этом раздеваться догола.
А солдаты с винтовками сопровождали дам в уборную, не разрешая закрывать за собой дверь. Жене Станиславского актрисе Лилиной, пытавшейся противиться, когда ей приказали обнажиться для «обыска», офицер разбил лицо рукояткой револьвера. А ехавшей с ними московской старушке-баронессе офицерам очень понравилось давать пощечины. И она кричала: «Что вы делаете? Я же приехала к вам лечиться, а вы меня избиваете…» С массами рабочих-сезонников обошлись еще проще, чем с «культурной публикой». Всех обобрали, мужчин объявили пленными, а женщин отправили на работы в те же прусские поместья, но уже на рабских условиях. Тех, кто пробовал протестовать и требовать отправки в Россию, расстреливали на месте…
Что ж, если кайзер уже во многом выглядел как бы «эскизом» фюрера, то и поведение германской армии и администрации в Первую мировую войну стало как бы «репетицией» того, что будет во Второй мировой. Масштабы пока были поменьше, еще отбрасывались не все «условности», но черты «белокурой бестии», которая зальет кровью Европу, уже просматривались. Еще Клаузевиц ввел в свое учение о войне «теорию устрашения». Писал, что «нужно бороться против заблуждений, которые исходят из добродушия». Он доказывал, что мирное население должно испытывать все тяготы войны — тогда оно будет воздействовать на правительство, чтобы поскорее запросило мира. Шлиффен дополнил эти мысли «доктриной устрашения». И в 1902 г. германский генштаб издал «Kriegsbrauch im Andkriege» — официальный кодекс ведения войны. В нем разделялись принципы «Kriegsraison» — военной необходимости, и «Kriegsmanier» — законы и обычаи военных действий, причем подчеркивалось, что первые всегда должны стоять выше вторых.
По планам «блицкрига» оставлять крупные силы в тылу для поддержания порядка было нельзя. А значит, требовалось сразу же так запугать местное население, чтоб и пикнуть не смело. Никакого партизанского движения еще и в помине не существовало, но везде, куда вступали германские войска, на людей обрушивался «превентивный террор». Так было, например, в оставленном русскими частями Зависленском крае — Ченстохове, Калише и др. С городов взимали контрибуции, брали и расстреливали заложников, грабили. Взрослых мужчин объявляли военнопленными и угоняли в Германию. Мирный Калиш бомбардировали из орудий, перебив сотни жителей.