Альпинисты улеглись под высокой грушей. Вокруг группами расположились бойцы.
— Як же воевать у цих проклятых горах! — слышался сокрушенный голос. Степан узнал в нем сержанта Кучеренко. — Дэ ты бачив, штоб по самолетам стреляли сверху вниз? А шо робыть? Вин, зараза, летить у ущелье, а я над ним. И не знаешь, видкиля фриц на голову свалится.
— Зачем так говоришь, товарищ сержант? Что ты понимаешь в горах, а? Ничего ты не понимаешь в горах. — Степан узнал гортанный голос Мустафара Залиханова. — Очень легко воевать в горах. Я вижу фашиста — он меня не видит. Я один могу взвод фашистов уничтожить, если место хорошее выберу. Зачем, товарищ сержант, плохо о горах говоришь? Это наши горы, пусть фашист не знает, откуда ты ему на голову свалишься.
— Тебе, Мустафар, конечно, в горах легче воевать, — услышал Степан голос Захара Суворова. — Родился в горах, вырос в горах. Ты с горами на «ты», запанибрата.
— Зачем на «ты»? — возмутился Мустафар. — С горами нельзя на «ты», горы уважать нада. Горы знать нада. Не будешь знать законы гор, пропадешь. Я вас буду учить уважать горы. Горы помогут, если будешь их уважать.
— Гляди, Мустафар, орлы! — перебил его Захар и мечтательно проговорил: — Эх, в орлов бы превратиться: взмахнул крыльями — и на вершине.
— Орлы тоже по этим тропам шли, — серьезно заметил Мустафар.
— Как шли? — удивился Суворов. — Они же птицы.
— Теперь стали птицы, а были люди. Не я сочинил — отец рассказывал.
Аршак Петросян, тоже прислушивающийся к разговору, посмотрел на Степана и улыбнулся, кивнув в сторону Мустафара:
— Помнишь?
Сколько раз альпинисты из уст старого Чокки Залиханова слышали эту древнюю горскую легенду!
…Гордо подымаются могучие горы, свои вершины высоко держат. А внизу торопливо бежит чистая, веселая река. По берегам — сады, тропки лесные. И чего только не дает земля людям! Весело глядят на человека круглые яблоки с красными щечками, желтые сладкие груши и — украшение земли — темные вишни. Весело!
Почему же люди не радуются? А чего им радоваться? Земля стонет под сапогами врагов. Земля, которой люди отдали столько сил!
Разве могли молчать горы, когда примчались в цветущие долины враги, как волки зимой, когда бешено рубили они в аулах и старого и малого?
И тогда горы в гневе затряслись, обрушили на головы захватчиков потоки камней. Угрюмо ворчал лес, грозно шумел вершинами сосен. Гневно бормотала неведомые слова река.
И люди поняли, о чем говорят камни, о чем шумит лес, о чем бормочет река. А когда поняли, гнев пришел в их сердца. Люди ушли в горы, чтобы воевать с врагом. И не было от них пощады захватчикам.