Люди сидели на берегу у воды и не имели права сделать глотка. Наконец бочку наполнили и двинулись в обратный путь. Несмотря на жару, в лагерь мы катили бочку быстрее, мечтали хотя бы о глотке воды. Но всех загнали в барак, и на наших глазах по приказу Ланге охранник вылил воду из бочки… В тех, кто пытается выйти из барака, чтобы достать глоток воды, они стреляли без предупреждения. Да разве все расскажешь…
— Я прошу, Борис, выпей. Я распоряжусь принести воды, — снова предложил Клаус.
— А что, — оставив без внимания его предложение, перевел разговор Борис, — вы действительно собираетесь подняться на Эльбрус?
— Да, есть такое указание. Ганс Штауфендорф — ты его помнишь? — готовит отряд альпинистов. Я пришел к вам с предложением участвовать в восхождении. — Клаус вновь перешел в разговоре на «вы».
— Что?!
— Я вынужден вам передать предложение немецкого командования принять участие в восхождении на Эльбрус, — повторил Клаус. — Вам обещают создать все условия для полного выздоровления. Кроме того, всех, кто поднимется на Эльбрус и водрузит флаг германского рейха на самой высокой вершине Кавказа, ждут награды. — Не дожидаясь реакции Бориса Севидова, Клаус продолжал говорить, словно повторял заученный текст: — Как альпиниста, вас ждут заманчивые перспективы в будущем.
— Сволочи!
— И все же, Борис, я бы хотел еще с вами встретиться.
— На том свете увидимся, — ответил Борис. — А сейчас я очень устал. Кончайте эту волынку.
Клаус неотрывно смотрел в иллюминатор. Самолет Ю-52 уносил его из Ростова в Берлин. Внизу простирались огромные поля, изрезанные извилистыми лентами рек. Клаус никогда прежде не видел Россию с воздуха и не мог представить ее размеров. Глядя сейчас на эту землю, изрытую воронками, изрезанную ломаными линиями окопов и ходов сообщения, он думал: «Что принесли на эту землю мы, немцы? Сколько людей полегло за эту землю… в эту землю… От Сана до самой Волги, от Баренцева моря до Кавказа усыпана она немецкими могилами. Это и есть жизненное пространство, ради которого пошли на Восток? А ведь Россия не кончается этими рубежами, не кончается Волгой. До самого Тихого океана раскинулась эта огромная страна. Хватит ли у нас сил? Хватит ли просто людей, чтобы пройти с боями до Тихого океана? Для могил-то земли наверняка хватит…»
…От аэродрома Шенефельд до Берлина Клаус добирался на попутной машине. Совсем недавно он уезжал из Берлина, а казалось, не был в Германии очень долго. Вдоль дороги изнывали от августовской жары липы, усыпанные пыльными пожелтевшими листьями. Краснели раскаленные солнцем островерхие черепичные крыши хуторских построек, в зеленых долинах паслись крутобокие коровы. Это сонное, безмятежное спокойствие вокруг удивляло Клауса, возвращало в полузабытое детство. Словно не было штурма аэродрома в Малеме на Крите, отчаянных стонов беззащитных людей на дне ущелья под Майкопом и тех несчастных, запряженных в бочку военнопленных в ростовском лазарете, которых расстреливали из-за глотка воды.