* * *
Прошла неделя, потом две, а Сирена по-прежнему не ходила к могиле сына. Стоя на балконе, мать наблюдала, как джунгли все ближе и ближе подбираются к небольшому земляному холмику. На исходе третьей недели лианы опутали скромный надгробный камень, и Сирена поняла: пройдет еще несколько дней — и не будет уже ни малейшего знака, что под этой пышной листвой покоится крохотное тельце ее безмерно любимого ребенка.
Наконец прошли и эти несколько дней. Сирена спокойно, без слез позвала фрау Хольц и указала на могилу Михеля.
— Ее больше нет. Теперь я могу ехать. Я собираюсь взять «Рану» и отправиться в Испанию. Вы хотите остаться здесь или поедете со мной?
— Еду с вами, госпожа, — сурово проговорила фрау Хольц.
Сирена судорожно сглотнула и посмотрела на экономку.
— Распустите слуг и не забудьте им как следует заплатить. После закрываем дом и — в путь!
Команда «Раны» радостно приветствовала Сирену, лица матросов сияли от восторга. Старина Якоб расшаркался перед ней в глубоком и весьма церемонном поклоне, а затем порывисто прижал к себе, подхватил на руки и закружил над гладкой, надраенной палубой.
Сирена засмеялась в первый раз за последние несколько месяцев. Глаза ее искрились.
— Забери меня домой, Якоб. Отвези обратно в Испанию!
— Есть, капитана, — ответил Якоб, употребив прозвище, которое команда дала Сирене еще в ту пору, когда они носились по морям, желая выследить и уничтожить некоего человека, известного под кличкой Крюк. Он был напрямую ответственен за смерть Исабель (так звали сестру Сирены). Матросы «Раны» вместе со своей капитаной выполняли миссию демонов мести, и тех приключений, через которые они прошли, с избытком хватило бы на несколько жизней. Тогда капитана еще была Сиреной Кордес, красивой и гордой, какой она, впрочем, оставалась и до сих пор. Но тогда ее унижала и мучила целая банда жестоких пиратов. Замышляя побег, красавица-испанка вместе с юным Калебом захватили корабль, после чего за свою неутолимую жажду мести она заслужила имя Морской Сирены.
Ее сестра Исабель была помолвлена с Риганом ван дер Рисом. Сирена заняла место умершей сестры и вышла замуж за пылкого, страстного, опаленного солнцем мужчину — хозяина всей той части Ост-Индии, которая принадлежала Голландии.
* * *
Бешеный ливень словно бы плетьми хлестал в узкие, высокие окна огромного здания из серого камня, вытянувшегося вдоль канала, на противоположном берегу которого была Гаага. В первый раз Калеб ван дер Рис не обращал внимания на отвратительную погоду — настоящее проклятие Голландии. Обычно его настроение, едва в небе появлялись низкие, гонимые ветром облака, сразу портилось, а в памяти возникали пронизанные солнцем дни, проведенные в Ост-Индии. В такие минуты он ненавидел Голландию, эту школу, в которой учился, ненавидел скуку собственного существования. Строжайшим образом регламентированная жизнь сильно отличалась от тех опасностей и восторга, которые юноша испытал когда-то на море, служа юнгой у Сирены ван дер Рис, своей мачехи.