Азартные игры были не в меньшем почете. Еще в XVIII веке лорд Холланд специально выдавал своему пятнадцатилетнему сыну, Чарльзу Джону Фоксу, крупные суммы денег, «чтобы позволить ему достойно пройти школу игрока». Вокруг столов, обитых зеленым сукном, юные наследники проигрывали или выигрывали целые состояния, не выходя из своей обычной меланхолии. К ипподрому в Ньюмаркете, где высшее общество собиралось трижды в год, прибавился ипподром в Аскоте. Играли в клубах, играли у Уайта, Ватье и Алмака. Иногда партия заканчивалась дуэлью на пистолетах или вульгарной потасовкой. На Бонд-стрит кумиры золотой молодежи Джексон и Анджело обучали всех желающих новому виду боевого искусства под названием «бокс».
С окончанием войны высшие слои общества охватило настоящее безумие. Регент нанял архитектора Джона Нэша, и тот построил для него в Брайтоне «восточный павильон» с куполами, минаретами и красным музыкальным салоном, где он возлежал на подушках эдаким сатрапом. А лорд Байрон, дядя поэта, развлекался в своем замке Ньюстед тем, что, растянувшись на полу кухни, устраивал прямо у себя на животе бега сверчков, которых его милость подстегивал соломинкой, если те двигались слишком медленно. Никто уже почти не удивлялся тому, что леди Холланд во время званого ужина вдруг начинала пересаживать гостей. Еще меньше удивлялись, наблюдая, как знаменитый Веллингтон пытался оседлать на ярмарке деревянного коня или цеплялся за ковер, который тянул за собой по коридору герцог де Фэр и на котором лежало и болтало в воздухе ножками прелестное создание.
Богатый банкир Томас Куттс обожал разгуливать по городу, вырядившись в лохмотья. Лондон, снискавший в последнюю треть XVIII века славу столицы мужской элегантности, вдруг обуяла «страсть к моде». «Денди» состязались друг с другом в экстравагантности. Юный лорд Пальмерстон обожал зеленые перчатки. Лорд Байрон ездил верхом в белой шляпе и светло-сером плаще. Бруммель часами просиживал перед зеркалом и безжалостно мял накрахмаленные полоски муслина и батиста, которые подавал ему лакей, пытаясь найти тот единственный узел, что сделал бы его галстук неподражаемым.
При этом отнюдь не считалось зазорным и неэлегантным произносить при дамах соленые и даже откровенно грубые слова. Каждый джентльмен имел одну или несколько любовниц из высшего общества или дам полусвета. Молодой пэр должен был уметь пить и играть в азартные игры, но помимо этого ему полагалось волочиться за женой своего соседа, а потом, получив свою долю удовольствий, жениться на наследнице солидного состояния или богатой вдове. Адюльтер был обычным делом и никого из этой аристократии, влюбленной в итальянское Возрождение, не шокировал. У лорда Грея было пятнадцать внебрачных детей, а все сыновья леди Оксфорд были похожи на самых симпатичных друзей ее мужа.