— Нам придется скрывать личико ребенка, чтобы никто не понял, что это ее ребенок? — спросила Симона.
— Да, но доктора говорят, что между новорожденными почти нет разницы.
Орелия и ее горничная исчезли из вида. Алекс кивнул носильщику и заплатил ему, приказав взять вещи Симоны. Большой мужчина взвалил сундук на плечо и последовал за ними к пароходу.
Приятный молодой помощник капитана нашел имя Симоны в списке и проводил их к каюте.
— Капитан Эдмондс на борту? — спросил Алекс.
— Да, сэр.
— Вы не передадите, что я провожаю сестру и был бы счастлив засвидетельствовать ему свое почтение?
— Я скажу ему, сэр, но сейчас он очень занят.
— Тогда передайте ему мой привет.
— Да, сэр.
Когда он ушел, Орелия, уже освободившаяся от вдовьего наряда, скользнула в каюту Симоны. Она явно была взволнована приключением, ее глаза сияли от возбуждения.
— Эта женщина рядом, с той стороны…
— Ближе к корме, — подсказал Алекс.
— …и ее ребенок просто восхитителен.
Раздался стук в дверь, и Алекс крикнул:
— Войдите.
Вошел подтянутый седобородый мужчина в капитанской форме.
— Месье Арчер. Добро пожаловать на борт «Цыганской Королевы».
— Спасибо, капитан. Орелия и Симона, это капитан Эдмондс, с которым я часто путешествовал, когда работал в своей маленькой конторе. — Алекс улыбнулся седобородому: — Капитан, позвольте представить вам мою жену, мадам Орелию, недавно подарившую мне прекрасного сына и наследника. И мою сестру Симону, которая путешествует с вами до Батон-Ружа. Не думай, что сможешь вовлечь капитана в оживленный разговор, — с улыбкой предупредил он Симону. — Капитан немногословен, но слушает хорошо.
Однако очарование Орелии и новости об отцовстве Алекса явно вдохновили молчаливого англичанина:
— Так вы теперь семейный человек. Как зовут паренька?
— Жан-Луи Наполеон Роже, — усмехнулся Алекс.
Капитан Эдмондс вынул трубку изо рта и удивленно спросил:
— Ах, вы назвали вашего сына в честь старины Бони, не так ли?
Алекс громко рассмеялся.
— Боюсь, что так, капитан.
— Ну… будем надеяться, что он это переживет. — Капитан снова зажал зубами трубку. — Если будут проблемы, мадемуазель Арчер, обращайтесь ко мне.
— Благодарю вас, капитан.
Он покинул их. Пришло время прощаться. Симона обняла их по очереди, слишком взволнованная, чтобы говорить.
— Да поможет тебе Бог, — пробормотал Алекс.
— Дорогая Симона! — сказала Орелия. — Возвращайся к нам.
Симона кивнула, ее глаза наполнились слезами.
— Пошли, Орелия, — сказал Алекс, чувствуя, что Симона хочет поскорее закончить с прощанием.
Дверь за ними закрылась, и Симона осталась одна. Она сглотнула подступивший к горлу комок, распрямилась и подняла голову, отказываясь плакать. Через несколько минут она вышла из своей каюты и тихо постучала в дверь соседней.