Пикенз вернулся к своему коню. Теперь он мог сообщить месье Робишо, что его золовка благополучно прибыла в Батон-Руж.
Его лошадь устала. Он выехал за пять часов до отплытия «Цыганской Королевы». Конечно, речной путь был длиннее, с заходом в Дональдсвиль по расписанию и, возможно, с непредвиденными остановками на плантациях, расположенных по берегам реки. Он прибыл в Батон-Руж раньше парохода, но ни он, ни его лошадь не могли двигаться дальше без дневного отдыха.
Почему Робишо решил, что с сестрой его жены может что-то случиться за время короткого путешествия в столицу? Пикенз жевал сигару, размышляя. Ее встретил один человек, очевидно грум, хотя потертый темный сюртук делал его похожим на священника бедной баптистской церкви.
Казалось, что вместе с грумом ее должен был бы встретить кто-то с плантации. Вспоминая свой разговор с Робишо, Пикенз удивлялся, не упустил ли он чего-то важного. Подозревал ли Робишо, что она сбежала с мужчиной?
Он хлопнул себя рукой по лбу. Он слишком медленно соображает! Ему следовало проследить за девицей Арчер, несмотря на усталость лошади. Но ее экипаж уже отъехал от пристани.
Ну что ж. Он все равно должен задержаться здесь. Ему придется теперь двигаться медленнее, задавая вопросы о беглой рабыне, очевидно направлявшейся на Север с ребенком на руках. Рабыне, которая умеет читать и писать. Такие всегда сбегают. И пока он здесь, он заглянет на плантацию, куда поехала мисс Арчер, убедит какого-нибудь слугу рассказать, действительно ли гостья прибыла на место.
Робишо заплатит за информацию. Здесь явно скрывается что-то большее.
Каюта была тесна для двух женщин и ребенка, не покидавших ее день и ночь, кроме прогулок Симоны с Жанной Марией по палубе. Им приносили еду на подносе, и они ели за столом, занимающим большую часть свободного пространства. По ночам Десси раскатывала тюфяк и спала с ребенком на полу. Она отказалась спать на кровати, как предлагала Симона.
В Натчезе Симона, держа ребенка, следила, как сошли на берег мистер Соренсен и несколько других пассажиров. Она оставалась там, когда началась посадка, стараясь увидеть Пикенза, но не заметила никого, напоминающего человека из Батон-Ружа. Когда Жанна Мария захныкала, она вернулась к Десси.
Речное путешествие было безмятежным и медленным. Симона и Десси проводили время в разговорах, лучше знакомясь друг с другом. Они говорили о Чичеро, и Симона узнала о его школе для свободных цветных и о том, как он вызывающе не повиновался закону, обучая и некоторых рабов. Десси рассказывала о большом доме в Новом Орлеане, в котором выросла. Ее мать была экономкой, а отец — дворецким у богатого плантатора, жившего в городе, но имевшего жену и детей на плантации. Родители Десси были доверенными слугами, квартеронами, и жили в городе. Поскольку владелец часто отсутствовал, Десси смогла посещать нелегальную школу.