— Федерико, — прервала его Софи, поперхнувшись.
— Федерико, — задумчиво протянул Лон. — Что-то иностранное.
Софи передернула плечами и опустила темно-синие глаза.
— Разве мы все не иностранцы?
В любой другой момент Алонсо улыбнулся бы. Что верно, то верно. Лон и Софи в ранней юности познакомились в Латинской Америке, и их круг составляли по большей части приезжие со всех концов мира. Дипломаты, инженеры, горняки, банкиры, инвесторы. Но Лон не был расположен улыбаться, когда речь шла о Федерико Альваре.
Мигель Вальдес являлся одним из воротил латиноамериканского наркобизнеса, и Федерико Альваре был его правой рукой. Лон, в прошлом агент МИ-6 [3], знал Федерико лично. Этот Федерико утащил бы Софи в преисподнюю, если бы мог.
— Ничего страшного, если ты стала встречаться с новым мужчиной, — сказал Лон непринужденно, не обращая внимания на пламя, которое жгло его изнутри. Софи с другим мужчиной? Возможно. Допустим. Понятно. Софи с Федерико Альваре? Никогда. Именно слух об этих отношениях привел Лона в Англию. Ему сообщили, что у леди Уилкинс неприятности, что она связалась с одним из самых опасных преступников мира. До сих пор он в это не верил. — Нет никаких причин, чтобы ты не встречалась с мужчинами. Прошло два года.
— Я не намерена ни с кем встречаться. Он не мой мужчина. Он просто… друг. — Софи не могла смотреть Лону в глаза; она упорно изучала пол. — Федерико работал с Клайвом.
— Я и не знал.
Нижняя губа Софи задрожала. Она сжала губы, чтобы унять дрожь.
— Ты и не мог знать. Когда мы с Клайвом поженились, ты не захотел с нами общаться.
— Это улица с двусторонним движением, Софи.
— Клайв пытался.
Синие глаза гневно сверкнули. На ней было шерстяное кремовое платье. Вот обозначились груди, вот изящная шея, вот этот сладкий рот…
Губы Софи даже без помады были полными и розовыми; Лону захотелось выпить из этих губ все упреки, высосать воздух из ее легких, вдавить ее в себя.
Он загорается от одного взгляда на нее. Он физически жаждет ее. Его разуму нужен ее разум. Его коже нужна ее кожа. Его тело мечтает утонуть в ней.
— Ты могла бы позвонить мне, — сказал он, хотя графиня уже входила со стаканом в руках.
— Ты представить себе не можешь, как я рада тебя видеть, — сказала Луиза Уилкинс, слегка обнимая Алонсо. — Сколько лет! Два года. Наверное, с похорон Клайва.
Лон услышал судорожный вдох Софи и почувствовал, как она напряглась.
— По-видимому, да, — сказал он и поторопился перейти к менее щекотливым предметам: — А вы, Луиза, изумительно выглядите, ни на день не стареете.
Графиня просияла. Ей тоже недоставало мужского общества.