Несколько секунд Станден глядел куда-то вдаль поверх головы Грейс, затем сказал:
— Если я предлагаю тебе защиту, которые дают мое имя и общественное положение, Грейс, поверь мне, с моей стороны в этом нет никакой жертвы.
— Но я же никто, — снова возразила она. — Как ты можешь…
И еще раз на ее губы лег палец Стандена, не давая ей говорить.
— Верь мне, Грейс; я знаю, что делаю. Ведь это твой единственный шанс.
Палец оставался возле ее губ все время, пока она думала о неприятностях, которые уже принесла герцогу, и о тех, что еще доставит ему, если они поженятся.
Когда она вздохнула, собираясь что-то сказать, Алан опередил ее:
— Только не надо говорить, что ты доставишь мне кучу хлопот.
— Как раз об этом я и подумала, — призналась Грейс.
— Я знаю. Но еще больше неприятностей у меня будет, если тебя не будет рядом. Я поминутно стану тревожиться о том, где ты и что с тобой.
— Правда? — почти радостно спросила Грейс. — Мне не хотелось бы заставлять тебя тревожиться. Но…
— Тогда, я думаю, другого выхода для нас обоих просто нет, — сказал он.
— Именно эта самоуверенность делает твое предложение столь оскорбительным, — заявила Грейс, хотя внутри у нее все замирало от радости.
— Оскорбительным? — удивился он. Потом, ухмыльнувшись, поддразнил ее: — Можно подумать, ты не хотела выйти замуж за герцога.
— Меньший титул меня бы не устроил, — ответила она со слегка смущенной улыбкой. — Но только лишь потому, что этот герцог — ты.
— Но, раз уж так сложилось, что я — герцог, — сказал он, целуя ее, — согласна ли ты стать моей женой?
Отбросив всякую осторожность, она обхватила его шею и вздохнула:
— О, да, Алан, я согласна.
За это Грейс была вознаграждена еще одним поцелуем, который заставил ее почувствовать слабость в коленках и бесконечное счастье.
Затем он быстро повел ее в дом, говоря:
— А теперь мы вернемся в Лондон и вместе встретим этот кризис лицом к лицу.
Когда на следующий день они прибыли в Лондон Грейс к своему изумлению обнаружила, что в городском доме Стандена их дожидаются отец с матерью. Они ничего не объяснили, однако Летиция сразу же громко разрыдалась от разрывающих ее грудь несказанного восторга по поводу потрясающего улова дочери и безутешного горя из-за ее подстрекательской книжки.
— Где ты только этому научилась? — всхлипнула она и добавила, обращаясь к герцогу: — Конечно, не от меня и не от отца, ваша светлость. Мы всегда воспитывали ее правильной, законопослушной девочкой, христианкой…
— Тсс, Летиция, — бросил Эндрю Пенуорт жене, пожимая руку Стандена. — Грейс не должна в чем-либо перед нами оправдываться.