Он шел быстро, но Белласар и его свита уже скрылись в дверях. Примерно через пятнадцать секунд Малоун тоже вошел внутрь. Пробираясь через толпу посетителей, он заметил, как Дуг протянул Белласару каталог аукциона, оставив себе второй экземпляр и номерную карточку для участия в торгах. Судя по всему, Дуг присутствовал здесь для того, чтобы давать Белласару советы и торговаться в его пользу. Белласар был слишком велик, чтобы самому поднимать руку. Затем все они, включая телохранителей, поднялись по широкой мраморной лестнице с бронзовыми перилами и свернули налево, направляясь к огромному аукционному залу.
Поднявшись следом за ними, Малоун подошел к столу, возле которого были обязаны зарегистрироваться все посетители аукциона, желавшие принять участие в торгах. Поскольку торги должны были начаться с минуты на минуту, практически все участники уже успели зарегистрироваться, и Малоуну потребовалась всего одна минута, чтобы предъявить клерку водительское удостоверение, назвать свое имя и расписаться в журнале регистрации.
— Чейз Малоун? — с удивлением спросил клерк. — Неужели тот самый…
Прежде чем мужчина успел закончить фразу, Малоун вошел в залитый огнями и устланный зеленым ковром аукционный зал.
Здесь царил непрерывный гул от нескольких сотен человеческих голосов. Оглядевшись, Малоун заметил впереди себя Белласара, Поттера и Дуга. Они уселись у центрального прохода, примерно посередине зала. Телохранители стояли по разные стороны зала, ощупывая глазами присутствующих. Когда заговорил аукционист и остальные голоса смолкли, Малоун прислонился к колонне в глубине зала и стал ждать.
Первым лотом был выставлен весьма неплохой Кандинский, который ушел за 600 тысяч долларов. Глядя на электронное табло, на котором высветилась конечная цена картины в различных валютах мира, Малоун невольно вспомнил, как десять лет назад его собственную работу оценили всего в сотню долларов. Сейчас они уходили за сотни тысяч. «Неужели в мире, где царит голод и нищета, хотя бы одна картина, какой бы великий художник ее ни создал, стоит таких денег?» — мысленно спросил себя Малоун и тут же понял, что в вопросе, обращенном к самому себе, присутствует немалая доля лицемерия. Он-то вплоть до сегодняшнего дня никогда не отказывался от гонораров. Получаемые суммы он в основном откладывал в качестве гарантии своей независимости и сейчас порадовался собственной предусмотрительности. Если он проиграет в затеянной им игре, ему понадобятся все эти деньги.
Затем на торги был выставлен великолепный холст Клее,