В тот вечер миссис Шамиэль приготовила запеченного цыпленка с кокосом и плодами хлебного дерева. Мы расселись вокруг стола — она, Вильям, и я, — и мне пришло в голову, что хотя многое осталось прежним, но кое-что очень изменилось. А главное, я была уже совсем другой по сравнению с той девочкой, что сидела за этим же столом три года назад. Я обвела пальцем знакомый яблочно-грушевый узор на клеенке. К сожалению, мне совсем не хотелось есть: после похорон у меня начисто пропал аппетит. Миссис Шамиэль сказала, что это потому, что у меня горе.
— Ничто так не убивает аппетит, как грусть и печаль. Что делать, иногда Господь лишает нас тех, кого мы любим, и мы не знаем за что.
После ужина Вильям убрал со стола, а потом дал мне лампу, которую я могла взять в свою комнату.
— Не переживай, — сказал он, глядя на меня теплыми влажными глазами, похожими на два озера. — Все будет хорошо.
Немного позже ко мне постучалась миссис Шамиэль. Выражение лица ее было спокойным и достаточно дружелюбным. Она заговорила шепотом — так тихо, что если бы кто-нибудь стоял рядом, то вряд ли мог бы разобрать хоть слово.
— Нам надо поговорить. — Она присела на край матраса. — Вильям уверяет, что то, что о тебе говорят, — неправда. Что миссис Родригес уехала в Англию, потому что заболела и это никак не было связано с тобой. Но мы-то знаем, что дыма без огня не бывает.
Натянув простыню, я нащупала под подушкой осколок черной скалы.
— Такое часто случается, — продолжала она. — Мужчины, занимающие высокое положение, считают, что им все дозволено.
В свете лампы ее черные глаза отливали золотом.
— Это уже не первый раз. Родригеса давно пора лишить лицензии. Стоило ему сюда приехать и осмотреть тебя, как он уже задумал недоброе. — Тень миссис Шамиэль на стене казалась огромной. — Такие вещи происходят постоянно. Я сталкиваюсь с этим снова и снова. Но это неправильно.
Я опустила взгляд на складки простыни.
— Но вы так не думаете, — сказала я.
Миссис Шамиэль прижала палец к губам.
— Селия, я хочу, чтобы ты кое-что поняла. Я здесь не для того, чтобы тебя судить. Если на то пошло, мне тебя очень жаль. Я знаю, что тебе пришлось многое пережить. Я видела, что перед тем, как ты приехала на Тринидад, с тобой что-то случилось, и я переживала за тебя. Но, видимо, такая уж у тебя судьба, что тебе не везет в жизни. Поэтому я не возражаю против того, чтобы ты пожила в моем доме. Но, — ее глаза превратились в две узкие щелки, — мы обе знаем, как Вильям к тебе относится. Он полюбил тебя с первого взгляда. И ты, и я — мы обе это знаем.