Джоан Мэйнгот жила в маленьком домике на участке за домом ее матери.
— Селия? — неуверенно спросила она, прищурившись, будто меня было так трудно узнать.
— Да, Джоан, — сказала я. — Помнишь меня?
И я рассмеялась, а потом рассмеялась и она. Джоан пригласила меня в дом и дала подержать своего сына. Его назвали Уилфридом, в честь ее отца.
— Ты не представляешь, как мы до сих пор скучаем по папе. Дня не проходит, чтобы я о нем не вспоминала.
От маленького Уилфрида пахло мылом и детской присыпкой; его кожа была нежной, как кожица молодой сливы. Я заглянула в его влажные темные глазки.
— Как хорошо, — сказала Джоан. — Наверно, ты ему понравилась — до этого он целый день капризничал.
Джоан повзрослела и немного поправилась. Она показала мне свой дом. Видно было, как она им гордится, особенно когда она завела меня в их с мужем спальню. На стене висела их свадебная фотография. Джоан в длинном белом кружевном платье выглядела очень элегантно. Лицо ее мужа показалось мне знакомым, но я не могла вспомнить, как его зовут.
— Не знаю, как долго ты здесь пробудешь, может быть, успеешь с ним познакомиться, — сказала сияющая Джоан. — Он сейчас в Гайане, моет золото на приисках.
С Уилфридом на руках я пересекла лужайку и подошла к дому миссис Мэйнгот, где нас уже ждала тетя Тасси.
— Вы только посмотрите на него! — воскликнула она и ловко взяла мальчика на руки.
Во дворе росла крупная агава и несколько помельче, с более короткими шипами.
— Сейчас у него такой возраст, что за ним глаз да глаз нужен, особенно с этими колючками, — заметила тетя Тасси, поднимаясь по ступенькам.
Мы расселись на веранде, и миссис Мэйнгэт подала чай, а к нему сладкие булочки и кокосовый кекс из кондитерской в Бакуу.
— Селия так шикарно выглядит, — сказала Джоан и наклонилась, чтобы получше рассмотреть серьги, подаренные мне доктором Эммануэлем Родригесом. Она спросила, какие у меня планы.
— Еще точно не знаю.
— Ты всегда говорила, что хочешь уехать в Англию.
— Говорила, — сказала я и посмотрела на тетю Тасси.
Миссис Мэйнгот сказала:
— А помнишь, мы все время говорили, какая странная девочка Селия?
— Ну, как видишь, все наладилось, — ответила тетя Тасси.
Мое сердце наполнилось теплом и любовью.
В течение дня Вера и Вайолет работали в отеле Блу-Рейндж, но по вечерам возвращались домой. Они казались вполне довольными жизнью: шили, болтали, слушали радиоприемник, деньги на покупку которого скопили совместными усилиями.
Как-то вечером, при свечах, я стала учить их играть в «сердечки». Они быстро ухватили суть. Увидев, как я мастерски тасую колоду, тетя Тасси широко раскрыла глаза: