— Ты плакала из-за того, что написано в письме? Или тебя кто-нибудь обидел? Тебе здесь плохо? Ты несчастлива? — Я чувствовала на себе его испытующий взгляд, пронзительный, как луч полицейского прожектора.
Он отвел от моей щеки прядь волос и заложил ее за ухо. Я оцепенела. А он вдруг взял в ладони мое лицо и повернул к себе. Наверно, я смотрела на него, как на сумасшедшего, но это уже не могло помешать тому, что произошло в следующую минуту.
— Ты такая красивая, когда плачешь, — сказал он и прижался лицом к моей шее. Его густые волосы касались моей кожи, я чувствовала аромат «Бэйрам». Это был его запах: древесный пряный запах, который так ему подходил. Этот запах я слышала каждое утро, когда он выходил к завтраку. Этим запахом был пропитан его кабинет. Иногда, принимая у него из рук Консуэлу, я чувствовала этот запах на ее коже.
Не глядя на меня, он сказал:
— Уже много месяцев я хочу сказать тебе, какая ты красивая. Надеюсь, я тебя не напугал. — Если бы он смотрел на меня, то увидел бы, как сильно я испугалась. Настолько, что не могла говорить. Не могла двигаться. Я спрашивала себя: «Что это? Что происходит?»
Внезапно по двору промелькнул луч света, и я встала. В полутьме, стоя в дверях моей комнаты, доктор Эммануэль Родригес смотрел на меня так, будто мы с ним очень хорошо знали друг друга. Мне хотелось закричать: нет, я не знаю тебя. Я думала, что знаю, но оказалось, что это совершенно не так!
Я не могла уснуть.
На следующее утро, встав очень рано, я начала накрывать на стол и очень обрадовалась, увидев Вильяма. Пока он переобувался у порога, я стала расспрашивать его о матери. Я хотела знать, не размыло ли холм дождями, как уже случалось. И как поживает Соломон, я не видела его уже пару недель. Есть ли еще плоды на хлебном дереве, что растет на заднем дворе? Вильям был удивлен. Улыбаясь, он поинтересовался, почему я засыпала его вопросами именно сегодня, ведь он бывает здесь каждый день? Я сказала, что давно уже хотела расспросить его обо всем и обо всех, да все не было случая; это не значит, что я о них не думала.
Завтрак прошел как обычно. Марва поджарила кровяную колбасу, которую купила в маленьком магазинчике в Сент-Джеймсе. Когда я внесла поднос со свежими, только что испеченными булочками, Джо рассказывал отцу об учительнице и ее коллекции бабочек. Он тоже хочет собирать бабочек, сказал Джо, и хранить их в таких же стеклянных ящичках.
— Там была такая ярко-синяя, называется «голубой император». У них такие тонкие крылышки, тоньше папиросной бумаги, поэтому их надо очень осторожно ловить.