Моника присела на корточки напротив коляски мужа и положила свои тонкие пальцы на его морщинистую руку.
— Тогда давай докажем, что он ошибся в расчетах, и составим новое завещание.
— Хорошо, — согласился Эдгар. — Мы это сделаем.
Улыбка озарила лицо женщины.
— Как только мой адвокат вернется в город.
Ее улыбка померкла.
— Но это произойдет по меньшей мере через месяц?
Старик вопросительно поднял брови.
— Ну и что же?
Моника поколебалась, судорожно сглотнув.
— Звучит отлично, Эдди. Все, что делает счастливым тебя, приносит радость и мне.
— Хорошо. Теперь я хочу вернуться в постель.
Я сильно устал.
Моника встала.
— Я помогу тебе, дорогой.
— Нет, — возразил старик, отъезжая от своей жены. — Я хочу, чтобы мне помогла Рейчел.
Наблюдая за выражением лица Моники, Аллан едва не почувствовал к ней жалость. Но несколько минут назад эта женщина полностью разоблачила себя. По крайней мере, Эдгар наконец-то раскрыл всю ее подноготную.
Теперь осталось только собрать улики против нее.
Аллан оглянулся и увидел Рейчел, помогавшую его деду. Она обращалась с ним с такой нежностью! У вздорного и сурового Хокинга-старшего установился полный контакт с бесшабашной девушкой, которая была с ним прошлой ночью.
Сладкая и невинная… Буйная и распутная…
Какой же была настоящая Рейчел?
Такие размышления заставили Аллана хотеть эту девушку с еще большей силой.
Час спустя она вышла из комнаты Эдгара, осторожно прикрыв за собой дверь, чтобы не разбудить его. Аллан ждал ее в коридоре. Теперь он переоделся в костюм с галстуком. Его волосы были зачесаны назад, а щеки гладко выбриты.
Кэрол оказалась права. Хокинг был действительно потрясающий мужчина.
— Как он? — спросил Аллан почти шепотом.
— Почти без сил, — ответила Рейчел, подходя ближе, чтобы он мог ее расслышать. — И очень расстроен. Я еще не видела Эдгара таким возбужденным. Даже тогда, когда я забирала у него выпивку, он переживал меньше.
Хокинг взглянул на закрытую дверь.
— Моника с ним?
— Она ушла приблизительно двадцать минут назад. Эдгар даже не взглянул на нее.
Ноздри Аллана раздулись.
— Ты винишь за это меня?
— А кто еще должен отвечать за весь этот кавардак? — сорвалась Рейчел. Ее нервы тоже были на пределе. После всех ее отчаянных попыток защитить Генри Доува, он же и был назван главным подозреваемым в краже. — Это ты заставил меня стащить завещание.
— Но я не заставлял тебя брать еще и какое-то там письмо. О чем оно?
— Это длинная история.
Рейчел потерла пальцами виски. У нее разболелась голова. Ночью она долго не могла уснуть, потому что была слишком расстроена неудачным полуночным рандеву. Потом нервничала, ожидая утра.