- Понятно, - ухмыльнулся Геннадий. - Ну, так чего ты хочешь? Зачем сюда приехал?
- Ну, знакомый народ говорил, что это круто… Вот и решил посмотреть, чего дают. Давайте сходим туда, где интереснее всего, но не очень опасно.
- Все ясно, - кивнул Геннадий. - Мы сейчас накидаем маршрут, но скажу тебе сразу: выступим мы туда не ранее, чем ты пройдешь «обкатку».
- «Обкатку»? - удивился Мякишев. - Это еще что такое?
- Никто не поведет необкатанного новичка в центральные районы Зоны, - сказал Виктор, разваливаясь в мягком кресле. - Это глупо, это смертельно опасно для всех. Новичок в Зоне - хуже, чем пьяный сантехник за штурвалом пассажирского лайнера. Пусть журналисты пишут о нас, что хотят, но сперва старый опытный инструктор ведет новичка по краю Зоны, обучает азам поведения и выживания, а уж только потом кто-то вроде нас с Геной берется пройти с туристом по «глубокому» маршруту.
- Ладно, - легко согласился Леонид. - Поищу себе инструктора.
- Нет, ничего искать не надо, - успокаивающе поднял руку Геннадий. - Мы не доверяем столь важный процесс кому попало. нас есть старый проверенный учитель для молодняка. Его работа будет оплачена частью нашего гонорара. Через пару дней орнизуем «обкатку».
- Это слишком быстро! - запротестовал Мякишев. - Мне адо свыкнуться с этой мыслью! Давайте через неделю.
- Леня, через семнадцать дней будет выброс, и в Зону после того полмесяца лучше вообще не соваться. Надо все сделать до ыброса.
- Мне надо подумать, - быстро сказал Леонид и нетвердым агом вышел в коридор.
- По-моему, просто боится, - озабоченно заметил Вик-„р. - Видал уже такое не раз.
- Лучшие сталкеры получаются из таких вот первостатейных трусов, - отозвался Геннадий, извлекая из кармана пачку папирос. - Это храбрые да отважные шагают себе героически до первой аномалии. На что спорим, что вернется с бутылкой вискаря?
- Я и сам того же мнения, - сказал с ухмылкой Виктор, - но на пузырь вискаря поспорить готов. Будет два - самое то.
Поздним вечером несколько пьяных мужских голосов опять пытались спеть «Сталкер, жизнь загубил ты свою», и это у них даже начало получаться.
Такому заведению, как «Восходящая луна», швейцар не пола-I гался по статусу, поэтому Кожевников плечом толкнул дверь и вошел в гостиницу. На так называемом «ресепшене» сегодня находился сам хозяин постоялого двора, задумчиво что-то писавший в большой тетради, морщась при этом и шевеля толстыми губами. Алексей не смог сдержать улыбку. Опустив сумку на пол, он облокотился на стойку, чуть подался вперед и проговорил негромким, нарочито низким голосом прямо над ухом Бульдога: