- Эй, бродяги, куда топаете? - окликнул он напарников, выходя из-за деревьев.
Те сразу оглянулись, вскинув оружие и заняв позицию для стрельбы: один присел на колено и держал на прицеле сектор справа, второй стоял над ним и контролировал левую сторону.
- Да я не страшный, - ухмыльнулся сталкер.
- Кремень! Ты, что ли?! - первым узнал его Ломик.
- Он самый!
- Мать честная! Что в мире творится?! - Кроки убрал за спину автомат и покачал головой. - Кремень в Зону вернулся! Неужто и тебя заморочила, окаянная?
Сталкеры обнялись, похлопывая друг друга по спинам.
- Заморочила, - подтвердил Кремень.
- Давно тут? - спросил Ломик.
- Нет. Мы с вами чуть-чуть разминулись. Вы какого-то туриста на «обкатку» повели.
Лица приятелей сразу помрачнели.
- Было дело, - как-то не особенно весело кивнул Кроки.
- Неужели сгубили парня? - с подначкой спросил сталкер.
Но напарники, похоже, не настроены были шутить на эту тему. Без улыбок огляделись, и один из них кивнул, указывая в сторону:
- Может, привал устроим? Вон полянка подходящая.
Кремень согласился, тем более что начинало темнеть, а лучшей компании для ночлега, чем эти двое, в округе не найти.
Приятели провели за разговорами весь вечер и еще полночи. Напарники рассказали, что ищут пропавшего туриста, которого, как они считают, похитили. Кремень поведал им о своей недавней схватке с двумя кровососами. Когда приятели не поверили, он показал им свежие раны и два прихваченных с собой щупальца.
Ломик лишь качнул головой и пробормотал: «Охренеть! Двоих кровососов!» Его напарник был более многословен и сказал, что за просто так Кремнем не назовут и за это надо выпить. Кружки с горячим чаем, звякнув, сошлись над костром.
Потом сталкер расспросил их про Лиона. Но ни один, ни второй давно ничего о нем не слышали. Потом они улеглись спать, сменяя друг друга на дежурствах, а наутро дороги старых приятелей разошлись в разные стороны.
Ленивые пылинки вяло парили в косых лучах утреннего солнца, проглядывающих сквозь щели в неплотно пригнанных досках сарая. По мере того как светило поднималось все выше, полоски света медленно подбирались к лицу лежащего на земляном полу Антона Суворова. Когда лучи коснулись его щеки, молодой человек проснулся, и первое, что он почувствовал, - вкус сгнившей листвы. Открыв глаза, понял, что лежит, уткнувшись лицом в землю. Удивленный Антон хотел сразу подняться, но со связанными за спиной руками сделать это оказалось непросто, ему удалось только перекатиться на спину и лишь затем принять сидячее положение. Он сплюнул попавшую в рот землю, потерся щекой о плечо, стряхивая прилипшие веточки и еловые иголки, потом огляделся. Сколоченный из кривых, посеревших от времени досок сарай стоял под провалившейся крышей, с которой свисали куски сгнившего рубероида. В паре метров от Антона, забившись в угол, сидел весь перепачканный в грязи мужчина неопределенного возраста, со слипшимися волосами, одетый в драное тряпье.