— Ханна! Мы забыли что-то очень важное!
С этими словами он достал из кармана один из вышитых носовых платков, на котором был завязан узелок.
— Что ты хочешь вспомнить? — поинтересовалась Ханна.
— Что-то, о чем я не помню, но не должен забывать…
Ханна захлопала глазами.
— Томек, ты уверен, что затычки на месте? Ты ничего не нюхал?..
— Ничего, — весело ответил Томек. — Все просто. Мари зашла сейчас в Лес Забвения и в ту же секунду пропала из нашей памяти. Вот мы и забыли, что нам надо ее подождать… Узел означает, что кто-то придет и его надо подождать! Понимаешь?
Ханна оценила его уловку. Когда они шли среди цветов-парусов, Томек очень испугался: Ханна вдруг зашаталась.
— Нос! — прокричал ей Томек. — Заткни ноздри!
Но Ханна уже не держалась на ногах. Она упала навзничь и закрыла глаза. Томек подбежал и приподнял ей голову.
— Ханна! Умоляю, очнись!
Но она уже погрузилась в глубокий сон. Томек захватил с собой запасные затычки и теперь засунул один из них взамен выпавшего. Потом он попытался вспомнить, какие Пробуждающие Слова нашли для Ханны парфюмеры. Эзтергом точно говорил ему… Старик еще добавил, что их нашли очень просто… И она сразу проснулась. Томек наклонился над Ханной и нежно прошептал ей на ушко:
— Жили-были…
Малышка открыла глаза, потянулась и с улыбкой сказала:
— Томек… Зачем ты меня разбудил, я видела тебя в прекрасном сне…
Несколько часов спустя на горизонте показалась черная полоса — Лес Забвения.
— Смотри, — заметила Ханна, когда они дошли до первых деревьев. — Похоже, могила…
— Это могила Пита, — ответил Томек. — Пит…
Он хотел объяснить, но не сумел. Что-то ему мешало. Он спросил у Ханны, не рассказывал ли он раньше о Пите. Она ответила, что рассказывал, но сейчас она ничего не помнит. Будто в памяти образовался пробел.
Они разожгли костер и съели то, что им дали в дорогу парфюмеры. После еды, вытирая руки платком, Томек замер:
— Посмотри, Ханна… Узелок…
— Точно, — вспомнила она, — это значит, что кто-то скоро придет из лесу и его надо подождать…
Ночью никто не пришел и на следующий день тоже. Они собирались поужинать, когда до них из леса донесся какой-то шум. Будто повозка ехала по дороге. Потом они расслышали радостный голос, поющий:
— Наш бе-е-едный ослик бо-о-олен —
Болят у него ножки!
Томек так обрадовался, что закричал «Мари!» задолго до того, как она вышла из Леса Забвения.
Трое друзей болтали у костра до поздней ночи. Кадишон, который за это время лишился одного уха, стоял, подремывая, в сторонке. Следующее утро они провели рядом с Питом, а потом все четверо отправились в Лес Забвения. На этот раз медведи не показывались и путешественники спокойно пересекли лес. Мари провожала Томека и Ханну еще несколько километров. Но потом их пути расходились и они распрощались. Глядя, как дети уходят держась за руки, Мари крикнула им вдогонку: