– Большаков с ума чуть не сошел, – язвительно сообщила Завета, надув свои прекрасные губы, и посмотрела на него, как показалось ему, особенно вызывающе.
А-а-а… сообразил Костя, а ты думала – из-за тебя. Дудки – из-за работы, а на твои штучки я теперь не реагирую и не попадусь.
– Ну да! – не поверил он. – С чего бы?
Он знал, что бывалые военные, привычные к смертям, так себя не ведут. Да, наверное, Большакову было бы жалко. Даже, наверное, очень. А потом списал бы на естественную убыль, выпил спиртика и вперед, воюй дальше. А меня отправили бы грузом двести в Москву. Ну а там, конечно, все было бы по правилам: дорогой гроб, цветы, слезы и тожественные речи из уст начальства.
– Ты хочешь доказать, что ты самый смелый? – спросила Завета так, чтобы никто другой не услышал.
Он посмотрел ей в глаза, надеясь увидеть в них то, о чем мечтал всю жизнь, – безмерно-огромную любовь. Но она отвернулась, закусила губу и принял тот безразличный вид, который мучил его все последнее время. Ему же захотелось обнять ее и сказать, что он почти любит ее и что он сам боится этого чувства и еще не разобрался в себе. Но вместо этого он крикнул, оглянувшись:
– Ну! Сашка!
– Да сейчас! – отозвался тот откуда-то глухо, как из подвала.
Куда его понесло? Оказалось, что Сашка влез в бронеколпак и через его оптику снял панораму левобережья. Молодец! – подумал Костя, голова работает. Сашка появился как раз вовремя, чтобы успеть подсоединить «соньку» к ноутбуку и скачать файлы в ее память. Костя принялся возиться с ними, сортируя нужные и ненужные, и наткнулся на видео, которое Сашка делал в лесу.
– Ты почему не стер это, ковбой?! – заорал Костя и даже постучал костяшками пальцев по голове, мол, соображать надо!
– Потому… – нехотя, но с вызовом отозвался Сашка и по-идиотски оттопырил губу.
– Я сказал, сотри! – крикнул Костя. – Сейчас проверю!
– Ладно-ладно… – пообещал Сашка, забирая свою ненаглядную «соньку» и пряча глаза.
А ведь все равно не сотрет, зло подумал Костя. Точно не сотрет! Ковбой хренов!
– Дай сюда камеру! – протянул он руку.
– Еще чего! – Сашка на всякий случай сделал два шага в сторону.
– Дай! – на тон выше потребовал Костя и даже поднялся.
Он не разозлился, просто понимал, что это может плохо кончиться для всех них.
– Га-га-га… – как конь, заржал Сашка и отскочил еще дальше.
Костя беззлобно выругался:
– Если нас поймают с таким материалом, нам кирдык будет.
– Не будет… – самонадеянно отозвался Сашка, готовый, как мальчишка, задать стрекача.
Время поджимало. Костя махнул рукой, снова выругался и сел за компьютер, покосившись на Завету, – вот, не хотел, а покосился, найдя ее чертовски красивой и недоступной. Еще и эта напасть, подумал он с раздражением. Одно к одному. Завета фыркнула, словно угадала его мысли. Она вообще почему-то стала относиться к Косте с презрением, по крайней мере так ему казалось. А Костя не считал, что заслужил такое обхождение, но с женщинами у него по-другому не получалось. Не умел он с ними обращаться, не умел выказывать пренебрежение, всегда играл в честную, в открытую и проигрывал. Он сложил файлы в папку, в нее же бросил свои комментарии, зашифровал, сжал и по моргающему окошку на экране ноутбука обнаружил, что они в зоне видимости спутника и что он готов к приему информации. После этого осталась сущая ерунда – захватить мышкой файл и сбросить ее в окошечко. Что Костя и сделал. Окошечко пару-тройку раз моргнуло и снова засветилось ровным голубым светом. Это означало, что информация ушла.