Ему никто не поверил. Как-то не вязалась обыденность происходящего с этой самой операцией «ковер демократии». Всем она казалась далекой, нереальной, происходящей где угодно, но только не здесь.
– Ладно-ладно, – пожалел их лейтенант, расплываясь в улыбке, – как это… не накаркай. – Не все так плохо, как кажется. Полковник склонен видеть в вас все-таки журналистов, а не шпионов. Может, вас через сутки увезут в Германию. Кто знает?
– Ну да, – согласился Костя. – Может, обойдется. Получается, что нам выгодней назваться шпионами?!
– Конечно, выгоднее, – согласился лейтенант. – Вашу камеру передадут в бригаду. Там решается ваша судьба. Формально у нас есть повод задержать вас на трое суток. И только через трое суток за вами приедут бандеровцы.
– А почему не сразу? – с некоторым облегчением спросил Костя.
– Потому что мы должны показать, кто здесь хозяин и кто решает все вопросы, – довольным тоном ответил Билл Реброфф.
– Позвольте-позвольте! – воскликнул Сашка. – Но вы нас захватили на другом берегу, заметьте, на территории, вам не принадлежащей, на территории суверенного государства. Кстати, ООН не санкционировало ваше нахождение здесь. И все это беззаконие вы называете демократией?!
Пожалуй, Сашка выдал самую длинную и умную тираду в своей жизни. Видно, накипело.
– Если бы все было в моей власти! – в тон ему воскликнул Билл Реброфф и с надеждой посмотрел на Костю, чтобы он объяснил своим, что к чему, и чтобы они не задавали глупых вопросов, а свыклись с лицемерной реальностью.
– Да-да… – согласился Костя, – все нормально, мы поняли твою позицию. Ты человек подневольный, с тебя взятки гладки.
У самого же на душе кошки заскребли. Больше всего он боялся не за себя, а за Завету и Сашку. Игорь? Тот готов ко всяким неожиданностям и сумеет за себя постоять, а эти двое самое слабое звено. Их можно шантажировать и принуждать. Но, дай Бог, до этого не дойдет, думал Костя. Не допущу я этого.
В палатке, куда их привел лейтенант, уже стояли подносы с едой: жареная курица, вареное мясо, салаты и много соков – каждому по две бутылки. А еще пиво и… черный хлеб. Неужели специально для нас готовились? – удивился Костя. Знают, что русские любят черный хлеб.
Игорь Божко тут же, не испросив разрешения, откупорил банку пива и одним махом влил в себя ее содержимое. На его лице появилось просветленное выражение.
Ну вот, подумал Костя, низкое соседствует с высоким. С него бы сейчас иконы писать, а он всего лишь заправился под завязку.
Лейтенант сел в центре стола и, достав из вещмешка бутылку виски «Джек Дэниэлс», вопросительно уставился на Костю.