Ника с трудом уяснила себе логику бывшего вояки. Складывалось впечатление, что логика и Грек — две большие разницы, как говорят в Одессе. Одно она осознала совершенно точно, предупреждение — это плохо. А два предупреждения — очень плохо. О трех, наверное, и заикаться не стоило. Это наверняка было в своде тех правил, о которых полдня бубнил Грек. Девушка решила на досуге поинтересоваться у Макса — он казался ей самым здравомыслящим — все ли правила так безобидны, что в конечном итоге предполагали лишь отправку домой, или за нарушение некоторых полагался расстрел на месте.
Стояла кромешная тьма. Грек не спешил включать фонарик. Как он умудрялся видеть в темноте осталось для остальных загадкой. Он шел первым и шел напролом. Нимало не заботясь о том, что колючие ветви, отведенные его рукой, били кого-то по лицу. А поскольку следом двигалась Ника, ей доставалось больше всех.
Ожидание смертельной опасности, всех этих слепых собак, снорков, кровососов, контролеров, постепенно сменила усталость. Зона хранила нейтралитет. Потрескивали сучья под ногами, порывы ветра студили разгоряченные лица. Было так, словно граница еще впереди.
Ника думала об одном, как бы не потерять из вида проводника. В отличие от новобранцев, он двигался значительно тише и если бы не ветви, по-прежнему периодически хлеставшие по лицу, была опасность отстать в темноте всерьез и надолго. Девушка старалась идти за Греком след в след.
Старалась, старалась и перестаралась.
С размаху ткнувшись лбом в крепкую спину, девушка заслужила еще один весьма ощутимый удар — на этот раз локтем в бок. Проводник обошелся без предупреждения, и она была ему за это благодарна. И еще за то, что неожиданно среди тьмы обнаружилась заброшенная сторожка — полуразвалившаяся, с дверью, повисшей на одной верхней петле, с осколками стекла, торчащими из развороченной оконной рамы.
— Ты, — Грек ткнул пальцем Максу в грудь, после того, как они вошли внутрь сторожки. — Первый. Краб следующий. Потом Очкарик. Меня будить в пять тридцать. Подозрительный шум — тоже. Но зарубите на носу, шум должен быть очень подозрительным, иначе пеняйте на себя. Отбой.
Подозрительный… Что такое это "подозрительный шум" и как определить когда он переходит в стадию "очень"?
С этой мыслью Ника опустилась на дощатый пол, стянула рюкзак, ткнулась в него головой. Коротко подстриженные волосы кололись и она подумала, что не уснет.
В следующее мгновение бок заныл от сильного удара.
— Твоя очередь, — зло, словно она была в этом виновата, сказал Краб.
Девушка села, заключив в тесные объятья автомат. Все было так, как будто она не спала: только снаружи доносились странные звуки. Словно большая тварь чавкала, пережевывая остатки пищи.