– Ба, знакомые все лица! Да это же мой "бамовский" спаситель!
И, обращаясь к главному инженеру, безапелляционно заявил:
– Как хочешь, Николай Сергеевич, а этот парень будет жить у меня в "гостинке"!
С тех пор Захаров, приезжая в Саяногорск, всегда поселялся у Семеныча, даже если и забывал предупредить того о своем приезде.
"Гостинка" состояла из расположенного на первом этаже просторного холла, служившего одновременно гостиной и столовой, и помещавшейся рядом с ним кухни, оборудованной всем необходимым. Здесь же на первом этаже находился небольшой санузел с туалетом и умывальником. На второй этаж вела довольно крутая лестница. Там располагались две комнаты для гостей, - на два и три спальных места, - и ванная комната.
Захаров вошел в прихожую, разделся и прошел в гостиную. На диване перед обеденным столом сидели два крепких коротко стриженных молодых парня, одетых в одинаковые китайские спортивные костюмы. Рядом на стуле бочком пристроился смутно знакомый Захарову монтажник из управления Семеныча и заполнял какие-то бумаги. На полу перед ними стояла большая спортивная сумка, доверху набитая денежными купюрами. Захаров негромко кашлянул, чтобы привлечь внимание:
– Добрый вечер! Меня зовут Алексей!...
1996 г., февраль.
…возиться с рыбой не хотелось, и он отнес судака Алексеичу.
– Чего мы с тобой будем по своим избушкам прятаться, точно медведи в берлогах? – объяснил он старику, – Во всей деревне кроме нас ведь никого нет! Зажарь его, бедолагу, вместе и съедим!... А можем и по стаканчику пропустить – принести?
– Ну, уж нет! Сказал же, я твою отраву и нюхать не стану! – обрезал Алексеич, – Али тебе самогонка не по нраву пришлась?
– Скажешь! Самогонка отличная, прямо как по маслу проходит, сразу в кровь! Я вот читал в какой-то книге насчет такого напитка: "... словно ребенок босыми ножками по душе прошел!"
– Надо же! – усмехнулся Алексеич, – Чего только не удумают – "босыми ножками..."
Потом ненадолго задумался и неожиданно выдал:
– А, ить, верно – именно бОсыми! Потому как, мягонькие они – ножки-то ребячьи – и душу, должно, ласкают, ласкают... Ну, прям, как моя самогонка!
От такого сравнения Захаров невольно расхохотался…
К себе в избу он вернулся, когда уже стало смеркаться, и первым делом протопил обе плиты, пожалев в который раз, что прежняя хозяйка дома разобрала стоявшую прежде в доме настоящую русскую печь. Протопить плиту было, конечно, легче, да и жар она давала быстрее. Но так же быстро и остывала, и уже к утру в доме становилось ощутимо холодно.