– Какой-какой?…- привычка некоторых ашеров щегольнуть умным словечком Вику иногда умиляла, а порой раздражала. Сейчас она склонялась ко второму варианту.
– Хреново воспринимает внешние раздражители,- засмеялся Виктор.- Ладно, поехали в Воронье Гнездо. Нас уже заждались, наверное.
– Вот расскажу Дмитрию Сергеевичу, как ты его дом называешь, он тебе покажет кузькину мать,- пригрозила Вика.
– Во-первых, ябедничать нехорошо. Во-вторых, он в отличие от юных взбалмошных дамочек понятливый и терпимый человек… вернее, ашер. А в-третьих, Кузькину мать я уже имел честь лицезреть. К твоему сведению в Уральском домене у меня есть друг. И зовут его Кузьма Митрофанов. И с матушкой его я знаком.
– Он тебе мать другого Кузьки покажет!- зловеще пообещала Морозова.- А заодно, где раки зимуют…
Когда они сели в видавший виды "Фольксваген" Оспешинского, Вика почувствовала чей-то пристальный взгляд и обернулась.
Вслед отъезжающему автомобилю смотрел ее недавний собеседник. Только газеты в руках у него уже не было.
Пыль казалась вездесущей и всеобъемлющей. Чем-то вроде первоосновы Сущего, протовещества Вселенной. Она покрывала ровным слоем полки, лежала на столах, на полу, на подоконниках, на листьях редких цветов, скрючившихся в керамических горшках, плавала в лучах солнечного света, которые изредка врывались в полутемное помещение сквозь бойницы окон. Пылью были пропитаны не только книги и мебель, но и воздух, и, чудилось порой – даже люди. Впрочем, они-то как раз здесь появлялись редко. Лишь в периоды глобальных инвентаризаций или для того, чтобы оставить очередную коробку никому ненужных бумажек.
А что им прикажете делать в помещении, предназначенном для хранения старых библиотечных документов: приказов, инструкций, журналов, карточек, формуляров. Эта огороженная часть подвала не удостоилась и чести иметь табличку на двери. Прочие помещения библиотеки, начиная от директорского кабинета и заканчивая туалетом, красовались соответствующими надписями. Отдел иностранной литературы, научный абонемент, отдел периодики, отдел редкой литературы и прочее. А в царство пыли вела невзрачная темно-синяя дверь, к которой номер приляпать никто не удосужился.
Директор библиотеки именовал хранилище куртуазно – Малым архивом, а в среде простых библиотекарей закрепилось более звучное название – Свалка. О данном факте Никита узнал из короткого экскурса той самой симпатичной брюнетки, которая ненавязчиво его выпроваживала во время прошлого посещения храма книги. Ее вновь выделили Селину для сопровождения, когда он озвучил странное желание покопаться в старых и никому ненужных библиотечных формулярах.