– Доктор Микаэлидис права, милая. Мы должны были ей рассказать.
Наоми уперлась взглядом в ковер. Она вдруг почувствовала себя школьницей, которую отчитывает строгая директриса.
– Доктор Микаэлидис, все не совсем так, как вам представляется. Мы просто хотели, чтобы доктор Детторе убрал гены болезней.
– И все?
– Более или менее.
– «Более или менее»? – повторила психолог.
Повисла еще одна пауза.
– Мы согласились на еще кое-какие изменения, – заговорил Джон. – Чтобы… помочь своим детям. В некоторых областях.
– Каких именно областях?
Джон тоже ощутил себя школьником, которого вызвали на ковер. Почему-то он почувствовал желание оправдаться.
– Например, чтобы они были менее восприимчивы к болезням. Мы улучшили их иммунитет.
– Когда мы говорим их, это… в общем, неправильно, – поправила Наоми. – Мы думали только об одном ребенке.
– Мальчике, – вставил Джон. – Сыне.
– А он убедил вас, что близнецы лучше?
– Он не сказал ни слова о близнецах, – терпеливо повторил Джон. – Мы узнали об этом намного позже, когда срок был уже довольно большой. И все изменения, которые мы решили внести в геном, были не очень существенны. Мы хотели, чтобы наш сын был высоким. Чтобы у него был хороший слух и хорошее зрение. И чтобы он меньше нуждался в сне, когда станет старше. И получал больше энергии из меньшего количества пищи.
– И еще мы решили улучшить его способность усваивать информацию.
– Меньше сна и повышенная способность усваивать информацию, – повторила психолог. – А теперь вы удивляетесь, что они не спят всю ночь и сидят за компьютером, пытаясь узнать как можно больше? Чего вы ожидали, спрашивается?
– Не этого, – возразила Наоми. – Мы хотели помочь им преуспеть в этой жизни. А не превратить в… – Она прикусила губу.
– Во фриков. В уродцев, – сказал Джон. – Вот слово, которое моя жена не решается произнести.
– Вот какими вы видите своих детей, доктор Клаэссон? Вы считаете их уродцами?
– Уродцы не в цирковом смысле слова. Я имею в виду, они отличаются от других детей. Как будто… сделаны из другого теста.
– Полагаю, они и сделаны из другого теста, – заметила Шейла.
Джон и Наоми ничего не ответили.
– Если вы хотите, чтобы я вам помогла, начиная с этой минуты должны быть абсолютно откровенны. – Психолог по очереди посмотрела на них обоих. – Я хочу, чтобы вы сказали мне прямо: когда вы были в клинике, доктор Детторе предлагал вам некий стандартный набор?
– В каком смысле? – не поняла Наоми.
– В смысле – предлагал ли он своим пациентам – клиентам – что-то вроде контракта? Возможно, там был прописан определенный уровень IQ, – она принялась загибать пальцы, – определенный рост, талант к определенным видам спорта? У вас не возникло ощущения, что все эти вещи взаимосвязаны? Что одно влечет за собой другое?