– Нет, – сказал Джон. – У нас был огромный выбор.
– Слишком огромный, – добавила Наоми. – Мы даже растерялись.
Они попытались припомнить как можно больше «опций» из списка, предложенного Детторе. Выслушав их, Шейла взглянула на экран компьютера, потом откинулась в кресле и задумчиво посмотрела на Джона и Наоми:
– У меня есть кое-какие новости. Последний раз мы встречались с вами в конце прошлой недели. С тех пор я получила ряд сообщений от детских психологов – от двадцати шести, если быть точным. Их пациенты – дети, зачатые в клинике доктора Детторе.
– Я думал, это конфиденциальная информация, – сказал Джон.
– Так и есть. Поэтому мои коллеги сначала поговорили с родителями этих детей и спросили, не возражают ли те против распространения сведений и не согласятся ли они побеседовать со мной.
Она снова взглянула на экран, положила ладони на стол и чуть подалась вперед.
– Все дети – близнецы. И во всех случаях это явилось сюрпризом для родителей. У всех детей очень высокий интеллект, они выглядят старше своих лет и имеют точно такие же отклонения в поведении, как Люк и Фиби.
Джон и Наоми молчали не меньше минуты, пытаясь переварить то, что сказала доктор Микаэлидис.
– Вы хотите сказать, что они клоны? – спросил Джон. Его горло вдруг сжалось от ужаса.
– Нет. Я попросила нескольких родителей прислать мне фотографии, потому что такая мысль тоже пришла мне в голову. Все дети разные. – Шейла неожиданно улыбнулась. – Кроме того, у меня большой опыт, я же наблюдаю родителей с детьми, поэтому могу вас уверить – между вами и вашими близнецами есть совершенно определенное сходство.
– Слава богу, – выдохнула Наоми.
– У всех высокий уровень интеллекта, все выглядят старше своих лет, те же проблемы с поведением, и все близнецы, – повторил Джон. – Но как это возможно? Мы выбрали только некоторые пункты из списка. Другие родители наверняка выбрали что-то иное, может быть более радикальное. Как так получилось, что все дети настолько похожи?
– Может быть, по той же самой причине, по которой вы хотели иметь только одного ребенка, а в результате получили двойню? – загадочно предположила психолог.
Наоми непонимающе посмотрела на нее:
– И что это значит?
– То, что у доктора Детторе были свои собственные планы. Вот на что намекает доктор Микаэлидис, – сказал Джон.
Наоми медленно кивнула:
– Вы знаете, в глубине души я подозревала то же самое. С тех самых пор, как Люк и Фиби появились на свет.
– У доктора Детторе не слишком хорошая репутация в научном мире, – заметила Шейла. – Достаточно почитать его интервью, и сразу становится понятно – это человек с крайне узкими взглядами, совершенно незнакомый с таким понятием, как медицинская этика. И при этом не воспринимающий критику.