– Вы думаете, он использовал Наоми – и десятки других женщин – как своего рода… суррогатных матерей для своих экспериментов?
– Боюсь, что это вполне вероятно.
Джон и Наоми беспомощно посмотрели друг на друга. Они не знали, что сказать.
– Но это не должно повлиять на ваше отношение к собственным детям, – продолжила психолог. – Даже если их генетическая «начинка» не совсем такая, как вам бы хотелось, они все равно ваши. Ваша плоть и кровь.
– И что теперь будет? – мрачно спросила Наоми. – Бесконечная череда социальных экспериментов? Такое ощущение, что Люк и Фиби – подопытные крысы для ненормальных ученых и психиатров со всего мира.
– Но что же все-таки важнее, наследственность или воспитание? – не выдержал Джон. – Доктор Детторе говорил, что, как бы мы ни влияли на гены своего ребенка – своих детей, – это все равно не будет иметь определяющего значения. Что то, каким он станет, зависит главным образом от нас. Может, наша любовь и забота смогут изменить их? Может, именно это станет главным, а не то, что сделал с ними Детторе?
– В обычных обстоятельствах я бы с вами согласилась. До известной степени. Помните, на прошлой неделе мы говорили об эпистемологическом пределе? О том, на что способен обычный человеческий мозг? То, как ведут себя ваши дети, заставляет предположить, что для них моральных ограничений не существует. И вообще их поведение характерно не для трехлетних детей, а для подростков раз в пять старше. – Шейла открыла бутылку с минеральной водой и наполнила стакан. – Самая важная вещь для родителей – связь со своими детьми. Контакт. Мне кажется, вам не хватает как раз этого. И вы от этого страдаете. Я правильно понимаю?
– Да, – сказала Наоми. – Абсолютно. Я всего лишь их служанка, не более. Я их мою, кормлю, убираю за ними – и это все. И более того, они, судя по всему, не хотят, чтобы я делала что-то помимо этого. На днях Люк порезал палец, но не прибежал ко мне пожаловаться. Он показал порез Фиби. А когда я заклеила ранку пластырем, даже не сказал мне спасибо.
– Я считаю, вам было бы полезно пообщаться с другими родителями, о которых я говорила. В случае, если они согласятся. Очень даже полезно.
– Кто-нибудь из них живет в Англии? – спросила Наоми.
– Те, о которых я знаю, – нет. Но их может быть гораздо больше, чем мы думаем.
– Я пообщаюсь с кем угодно, из любой части света. Охотно.
Шейла отпила воды.
– Я попробую это организовать. Но предупреждаю – не ждите магических решений. Не стоит надеяться на многое. По словам моих коллег, эти родители находятся в точно такой же ситуации, как и вы.