Капелька пота со лба скатилась на очки врача.
– У нас небольшая проблема, мистер Клаэссон, – вдруг произнес анестезиолог. – Я думаю, сейчас вам лучше покинуть операционную.
– Да, это будет разумно, – кивнул Холбейн.
– Что происходит? – Джон со страхом взглянул на Наоми. Она побледнела еще больше, если только это было вообще возможно.
– Положение действительно непростое, и частота сердцебиения плода снизилась. Будет лучше, если вы посидите в комнате ожидания.
– Я бы предпочел остаться, – сказал Джон.
Анестезиолог и акушер переглянулись. Джон бросил на Холбейна испуганный взгляд. Ребенок умирает?
Анестезиолог вновь прикрепил экран, так чтобы Джон и Наоми не видели происходящего. Джон поцеловал жену:
– Не волнуйся, дорогая. Все будет хорошо.
Она сжала его руку. Джон встал.
– Мне очень жаль, Наоми, – сказал Холбейн. – Я старался сделать так, чтобы разрез не выходил за так называемую линию бикини, но сейчас я вынужден произвести вертикальное сечение.
Она слабо кивнула.
– Эпидуральная анестезия не распространяется так высоко, – вмешался анестезиолог.
– Шестьдесят! – встревоженно заметил ассистент.
Атмосфера в операционной сгустилась еще больше. В воздухе запахло паникой.
– Я не могу ждать, – отрезал Холбейн.
– Нужно же дать ей наркоз! – почти выкрикнул анестезиолог. – Дайте мне хоть минуту!
Джон в ужасе переводил взгляд с одного на другого.
– Да черт возьми, ребенок уже задыхается!
Анестезиолог воткнул иглу в пузырек.
– Если мы хотим спасти ребенка, нужно начинать! – закричал Холбейн в полном отчаянии.
– Господи помилуй, но я должен обезболить и интубировать ее!
– Сколько это займет? – Со лба Холбейна градом катился пот. Он скомкал зеленую пеленку и отбросил ее в сторону, целиком обнажив живот Наоми.
– Пару минут.
– У нас нет ни минуты. – Он посмотрел на Наоми: – Если вы хотите спасти ребенка, боюсь, вам придется немного потерпеть. Будет больно. Справитесь?
– Пожалуйста, не причиняйте ей боли, – взмолился Джон. – Пожалуйста… это… гораздо важнее.
– Я справлюсь, – сказала Наоми. – Делайте все, что нужно, но спасите его. Я справлюсь.
– Я не хочу, чтобы она страдала, – повторил Джон.
– Я настаиваю на том, что вам лучше подождать снаружи, – твердо сказал акушер.
Анестезиолог выпустил из шприца тонкую струйку жидкости и вонзил иглу в руку Наоми.
Джон, остолбенев от ужаса, не мог отвести взгляд от рук Холбейна. Тот приставил скальпель к животу Наоми и быстрым точным движением сделал тонкий надрез снизу вверх, от линии роста волос на лобке до пупка. За скальпелем потянулась ярко-алая полоска крови.
Наоми закричала от боли и вонзила ногти в его ладонь. Потом закричала снова. И снова. Джон стоял рядом с ней, ошеломленный, потрясенный, абсолютно беспомощный. Внутри все будто заледенело, голова закружилась. Он сделал глубокий вдох.