Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой тёмною,
С проклятою ордой.
Шли простые люди, в своей обычной одежде. Судя по их виду, в основном это рабочие. У многих за плечами висели рюкзаки или небольшие мешки.
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, —
Идёт война народная,
Священная война!
А вот прямо рядом со мной прошёл удивительный человек. Он был очень странно одет. Он не надел крепкую и практичную одежду, как сделали все остальные. Этот человек был одет в отглаженный чёрный костюм. Белоснежная рубашка, галстук. На ногах —начищенные до блеска лаковые башмаки. Рукой с тонкими нежными пальцами, которые скорее подошли бы пианисту, чем бойцу, он сжимал ремень висящей на его плече и столь неуместно смотрящейся с таким нарядом винтовки и пел:
Как два различных полюса,
Во всём враждебны мы.
За свет и мир мы боремся,
Они —за царство тьмы.
Люди были разбиты на отряды. Я не считала специально, но мне показалось, что каждый отряд по численности был примерно равен батальону. Впрочем, я могу и ошибаться. И во главе каждого такого отряда обязательно шёл командир. Обычно, лейтенант. Только эти командиры и были одеты в военную форму. Все остальные —в гражданской одежде.
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, —
Идёт война народная,
Священная война!
Ой, нет. Вон, вижу человека в форме прямо в центре строя. Какой-то старичок с совершенно седой бородой. И какая-то форма у него странная, неправильная. Видно, что далеко не новая форма, хотя и чистая. Он тоже поёт:
Дадим отпор душителям
Всех пламенных идей,
Насильникам, грабителям,
Мучителям людей!
Старичок в форме уже прошёл мимо, когда я поняла, что у него с формой не так. Он был одет в старую, царскую форму, с которой только спороли погоны. А ещё, пока он проходил мимо, я успела заметить георгиевский крест у него на груди. Кажется, носить царские награды было запрещено. Но шедший во главе батальона молоденький лейтенант делал вид, будто креста не заметил.
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, —
Идёт война народная,
Священная война!
Сколько же их много! У меня появилось такое чувство, будто я сейчас неожиданно прикоснулась к чему-то невероятно древнему и могучему. Какой-то мелкий, рыжий, как и я, мальчишка выбегает из двора, внимательно приглядывается пару минут, а затем с радостным визгом бросается куда-то вглубь стоя. Один из ополченце поднимает его, целует и ставит обратно на землю. Сам же, не оглядываясь, уходит. Уходит на войну.
Не смеют крылья чёрные
Над Родиной летать,
Поля её просторные
Не смеет враг топтать!