— Я уже иду, буду через пять минут.
В дверях «Миллениума» Микаэль столкнулся с выходившим оттуда Кортесом.
— Экстрём дает пресс-конференцию в пятнадцать ноль-ноль, — сказал Хенри. — Я еду на Кунгсхольмен.
— Что нам известно? — прокричал ему вслед Микаэль.
— Малин, — ответил Хенри и скрылся.
Микаэль направился в кабинет Эрики Бергер… нет, Малин Эрикссон. Она разговаривала по телефону, что-то лихорадочно записывая на желтых листочках для заметок, и жестом предложила ему подождать. Микаэль пошел на редакционную кухню и налил в две кружки кофе с молоком. Когда он вернулся в кабинет Малин, та уже закончила разговор. Микаэль протянул ей одну из кружек.
— О'кей, — сказала Малин. — Залаченко застрелили сегодня в тринадцать пятнадцать.
Она посмотрела на Микаэля.
— Я только что разговаривала с медсестрой из Сальгренской больницы. Она говорит, что убийца — пожилой мужчина лет семидесяти, который пришел за несколько минут до убийства и попросил передать Залаченко цветы. Он сделал несколько выстрелов в голову Залаченко, а потом выстрелил в себя. Залаченко мертв. Убийца пока жив, и его сейчас оперируют.
Микаэль вздохнул с облегчением. В тот момент, когда он услышал в кафе эту новость, у него сердце ушло в пятки и возникло паническое предчувствие, что оружие держала Лисбет Саландер. Это бы серьезно осложнило его план.
— Знаем ли мы имя стрелявшего? — спросил он.
Малин замотала головой, и тут телефон снова зазвонил. Она стала отвечать, и из разговора Микаэль понял, что звонит из Гётеборга временный сотрудник, которого Малин посылала в Сальгренскую больницу. Он помахал ей рукой, пошел к себе в кабинет и опустился на стул.
Было такое ощущение, будто он появился на рабочем месте впервые за несколько недель. У него скопилась кипа непрочитанной корреспонденции, но он решительно отодвинул бумаги в сторону и позвонил сестре.
— Джаннини.
— Привет. Это Микаэль. Ты слышала, что произошло в Сальгренской больнице?
— Можно сказать, своими ушами.
— А ты где?
— В Сальгренской больнице. Этот подлец в меня целился.
На несколько секунд Микаэль утратил дар речи, пока до него не дошли слова сестры.
— Какого черта… ты что, была там?
— Да. В такой переплет мне еще в жизни попадать не приходилось.
— Ты ранена?
— Нет. Но он пытался войти в палату Лисбет. Я блокировала дверь и заперлась с ней вместе в сортире.
Микаэль вдруг ощутил, что мир пошатнулся. Его сестру чуть не…
— Что с Лисбет? — спросил он.
— Она цела и невредима. Я имею в виду, во всяком случае, сегодняшняя драма ей вреда не причинила.
Он вздохнул с некоторым облегчением.