Мне хотелось убежать, улететь отсюда прочь —далеко-далеко, туда, где нет людских глаз, где нет ничего кроме покоя и … подушки, обняв которую, можно разреветься.
— Игорь Матвеевич Снегирев, согласны ли вы взять в жены Марину Александровну Книппер?
— Да, согласен.
— Марина Александровна Книппер, согласны ли вы стать женой Игоря Матвеевича Снегирева?
Я не успела ответить. Солнце за спиной работника ЗАГСа вдруг стало красным, а потом взорвалось, насытив воздух миллионами невидимых стрел. Стрелы вонзались в кожу, в глаза, проникали в мозг и легкие. У меня носом хлынула кровь. Я попыталась закричать, но не смогла. И Марина Книппер умерла. Умерла, чтобы воскреснуть здесь, в Московской резервации.
В бункере темно. Капли воды, срываясь с потолка, глухо ударяются о бетонный пол.
Андрей Островцев предал родину и свою жену, Марина Книппер —предала саму себя… Но с чего мы решили, что всполохи —это наша память? Вдруг —это просто сны, чужие сны?
Руки Марины обвили мою шею.
— О чем ты думаешь, Андрей?
Я кашлянул.
— Думаю: как так вышло, что все погибли, а мы остались живы?
— Мы не остались живы, мы воскресли.
— Но почему именно мы?
— Я не знаю, — Марина задумалась. — И, наверное, никто не знает. Даже Христо.
— Все это странно.
— Странно, да. Но мы —жители этого мира, он наш, и в наших силах сделать его лучше.
Я вздрогнул —на лоб упала холодная капля.
— Пойдем отсюда, — Марина потянула меня за рукав. — Есть хочу —умираю.
Мы стали подниматься по шахте лифта, осторожно ступая на ржавые перекладины металлической лестницы.
— Поговорили?
Наверху нас встречал Киркоров. Он подмигнул мне, скользко улыбаясь. Значок «Работник парковки № 56» поблескивал на груди.
Киркоров смутился, прикрыл значок.
— Безделушка. Правда, красиво?
Я не ответил, борясь с желанием двинуть его по роже: теперь я знал, кто подсматривал за нами.
— Киркоров, мы с Андреем жутко проголодались. Как думаешь, Снегирь расщедрится на доппаек?
— Сомневаюсь, — Киркоров почесал рукой изуродованную сторону лица. — Он и так не в восторге, что появился лишний рот.
Я хмыкнул:
— Как будто я навязывался.
— Не слушай его, — засмеялась Марина. — Киркоров мастер пошутить.
— Мастер, да, — я снова кинул взгляд на значок.
— Что ты уставился, дикий? — окрысился вдруг возрожденец.
Я шагнул к нему, схватил за грудки. Марина охнула.
— Держись подальше от меня и моей женщины.
— Твоей женщины? — изо рта Киркорова несло падалью. — С каких это пор?
Я потянулся к ножнам, — черт, нет заточки!
— Андрей, отпусти его.
Я оттолкнул Киркорова, тот ударился спиной о стену, выругался.