Мария Анисимовна подняла на меня глаза и радостно прогудела:
– Ну что, Уля, опять тебя Пупырь разбудил, я слышала, как он ныл у тебя под дверью!
– И не говорите, тетя Маша, достал он меня, если честно, – тяжело вздохнула я, усаживаясь за стол.
– А он всех достал, ты просто недавно у нас, свеженькая, так сказать, на его нытье еще реагируешь, подкармливаешь, вот он тебя теперь и долбит.
– Ладно, черт с ним, пусть долбит, совсем замучает, пошлю, а пока жалко его.
– Ну-ну, жалей больше, никакой жалелки не хватит.
– Теть Маш, вы мне лучше скажите, у нас все в порядке?
– В каком смысле?
– Ну, ничего из ряда вон, никаких эксцессов?
– Что-то больно ты заумно выражаешься, и где только слов таких нахваталась, не пойму!
– Я и сама не пойму, но это неважно. Я просто интересуюсь, не было ли буйства какого у наших орлов, не разбили ли чего, не изгадили, мне же тогда лишняя работа убирать за ними.
– А, вот ты о чем! Нет, все вроде тихо. Кстати, тебя старшая медсестра искала зачем-то, позавтракаешь – зайди.
– Спасибо.
Со своей булочкой я справилась очень быстро и оставила Марию Анисимовну наслаждаться едой и делать запасы на день, а сама отправилась разыскивать Аделаиду Васильевну, нашу старшую медсестру. Что там еще она для меня придумала, почему-то эта мадам меня невзлюбила. Придирается постоянно, шпыняет и смотрит так снисходительно и презрительно. А пару раз я видела, как она звонила кому-то по мобильному телефону, но почему-то, заметив меня, разговор прекращала и окрысивалась потом на меня еще больше. Или мне это только кажется?
Искать старшую медсестру долго не пришлось, она шла по коридору мне навстречу. При виде меня барышню опять перекосило, словно лимон съела, но тем не менее она подошла ко мне и сухо прошелестела:
– Где тебя носит, Уля, позволь тебя спросить?
– В столовой была, завтракала, от щедрот ваших вкушала, – не удержалась я. Аделаиду Васильевну перекосило еще больше:
– Ты не умничай тут особо, ишь ты, грамотная дебилка какая нашлась!
– В семье не без урода! – бодро отрапортовала я, преданно пожирая начальство взглядом. Начальство окончательно взбеленилось, ей, бедняге, много для этого не надо, очень уж она меня любит.
– Прекрати издеваться, не забывай, кто ты и кто я!
– А как же, помню – вы образованная и умная женщина, высококлассный специалист, работающий в престижном лечебном учреждении, а я дура, олигофренка с уклоном в дебильность, гожусь только горшки мыть! – со счастливой улыбкой на лице проорала я. Образованная женщина посинела от ярости, ведь наше захолустье, по большому счету, являлось ссылкой для не очень умелых специалистов. Судя по нежному взору Аделаиды Васильевны, будь ее воля, я на своей шкуре испытала бы методы святой инквизиции, но увы, воздать мне должное она пока не могла. Со свистом втянув воздух и, похоже, досчитав в уме до десяти, старшая медсестра прошипела: