Вновь прибывший самобеглый экипаж остановился метрах в трех от джипа Игоряна. Хлопнули дверцы, из машины выбрались два брателлы. Они тут что, клоны? Или хозяин этой плантации отбирает персонал по типажу?
Два здоровенных лысых луковоголовых бугая, громко топая, подбежали сначала к изрешеченному пулями джипу. Если опускать все непарламентские выражения, речь этих господ станет весьма пунктирной:
– Это что за…?
– …!…!
– А где Игорян?
– …!…!…! Оглянись, дубина!
– ……..да……твою…….на…..!
– А бомжа вообще сгорела на…!
– ……. с ней! Слушай, надо хозяину сказать, что пора… отсюда. За последние два месяца…, эти… сожгли уже троих, Игорян четвертый!
– Ага, уйдет он!…! Не он же здесь…….подставляет! Чтобы новую точку организовать…, сколько бабла надо!
– Нет…, я… не останусь! Пусть других… нанимает!
– А с этим всем что делать будем?
– Вот пусть хозяин приедет…, и сам… посмотрит…!
– Так че…, бросим?
– Я к нему не притронусь! Звони… хозяину!
Бугаи стояли над останками своего приятеля, их голоса звучали все громче, парни явно начинали истерить. Один из них трясущимися руками достал из кармана куртки мобильный телефон, набрал номер неведомого хозяина и, с трудом подбирая литературные слова (видимо, шеф предпочитал цивилизованное общение), рассказал о случившемся. Упомянул и обо мне.
Видимо, хозяин что-то переспрашивал, потому что бугай убеждал его минуты две, что я, гм, скончалась. А что следа не осталось, такое уже было, с одной из бомжих. И вообще, тут Игорян сгорел, а вы о какой-то… беспокоитесь!
Следующие три минуты парнишка слушал мнение хозяина по поводу высказываний подчиненного. Судя по выцветшей физиономии, мнение явно унижало человеческое достоинство бугая и не сулило ему радужных перспектив.
– Да, понял! – облегченный выдох, и мобильник отправился по месту прописки – в карман.
– Ну, че? – бугай номер два встревоженно прядал ушами.
– …………………….! – Сколько чувств, какая экспрессия! Номинация на премию «Оскар» за лучшую мужскую роль второго плана, которая только что получила трехлитровую клизму от роли первого плана и, ощущая необыкновенную легкость во всем организме, делилась впечатлениями с товарищем по партии.
Долго делился, со вкусом. Меня упоминал с нежностью и искренней скорбью. Шефу желал самого наилучшего.
Останки Игоряна в большой черный пластиковый мешок, вытащенный из багажника, сгребали довольно небрежно.
Потом мешок закинули все в тот же багажник, второй бугаина сел за руль расстрелянного джипа, и похоронная процессия двинулась в обратный путь.
А я осталась в лесу одна. И впервые в жизни порадовалась этому.