Но Майоров не замечал этого, беснуясь и хрипя, разбивая в кровь руки, изранив босые ноги осколками надежды. И безумие почти получило его.
Но в последний момент родное «папа!» укутало пылающий разум прохладным уютным облаком, успокоило звенящие нервы, вернуло уверенность в себе, превратило кипящую лаву ярости в холодный металл гневной силы.
«Спасибо, солнышко, я в порядке!»
Какое-то время Алексей занимался наведением внутреннего порядка и скоростным залечиванием повреждений, а затем решил начать с малого: вернуть контроль над зрением.
На это ушло еще три дня, тело тупо уперлось и подчиняться разуму отказывалось категорически. Но ясным морозным утром двадцать седьмого декабря Алексей Майоров открыл глаза. Именно Алексей, а не его тело.
В комнате было пусто. Ставший уже привычным писк аппаратуры оказался единственным звуком, обитавшим в этом пространстве. Хотя нет, с ним явно диссонировал какой-то посторонний хрип. Спустя какое-то время, выстроив длиннющие затейливые логические цепочки и пройдя вдоль них, Алексей приплелся к неутешительному выводу: автором и исполнителем сиплого надрывного хрипа является он сам. Дышит он так, оказывается. Мило.
Глаза, сопя от усердия, старались изо всех сил. Удалось рассмотреть почти всю комнату, вот только ракурс был не очень удобным. Чтобы увидеть входную дверь, приходилось измываться над глазными шариками самым подлым образом, загнав их в правый крайний угол.
Очень хотелось повернуть голову, но увы… Мало ли кому чего хочется? Терпение, друг мой, терпение.
А вот его как раз осталось очень мало. Сложив на груди руки и нахмурившись, над Алексеем нависла необходимость срочно провести в себе комплекс изыскательских мероприятий по поиску нового, практически неисчерпаемого месторождения терпения.
Потому что Майорова буквально разрывало на части желание снова быть здоровым и сильным, вернуть себе способность управлять своей жизнью и расставить в этой жизни все по своим местам. Место госпожи Гайдамак и господина Голубовского очень дурно пахло, поэтому было пока прикрыто массивной задвижкой. Несмотря на все зло, причиненное этой парочкой, самым мучительным, выворачивающим наизнанку стремлением Алексея была вовсе не месть. Это потом, это никуда не уйдет.
А вот оказаться рядом со своей семьей, уткнуться в колени жены, взять на руки долгожданного ребенка…
Алексей мучительно застонал, его затрясло, лоб покрылся испариной, а из глаз потекли предательские слезы. И вдруг он почувствовал, что его руки судорожно сжимают край одеяла. Неужели…
Слезы мгновенно высохли. Затаив дыхание, Алексей попытался повернуть голову. Получилось!!! Слабо, едва-едва, но получилось!