— Не знаю, как ты собираешься воспрепятствовать судебному разбирательству, — сказала она, надеясь, что это все же в его силах.
К ее разочарованию, он покачал головой и сказал:
— Помешать разбирательству я не в силах. Но в суде я встану рядом с тобой.
— Ты настоящий друг, — прошептала Грейс, прижимаясь к плечу герцога.
— Не просто друг, — сказал он, беря ее лицо в свои руки и глядя ей в глаза. Целуя ее пальцы, он продолжал: — Есть только один способ спасти тебя, Грейс. Ты должна выйти за меня замуж.
Словно громом пораженная, Грейс тихонько сидела в объятиях герцога. Потом она изумленно произнесла:
— Я склонна принять ваше предложение, ваша светлость…
— Алан, — поправил он.
— Алан, — словно эхо, отозвалась Грейс. — Но я боюсь, что это жертва с вашей стороны.
— Что это значит, Грейс?
Она грустно посмотрела на Стандена.
— Лучше вам не делать этого, сэр. Этим вы нанесете себе вред, и все это знают.
— Да? Я полагаю, мы с вами — самая большая сплетня сезона, герцог Станденский и…
— И эта бумагомарательница, — закончила за него Грейс. — Будут говорить вещи и похуже, если вы возьмете в жены предательницу.
— Не посмеют, — ответил Алан мрачно. — Как только ты станешь моей герцогиней, ты будешь вне скандала.
Вскочив на ноги и обхватив себя руками, словно только так могла заставить себя не прикасаться к герцогу, Грейс стала расхаживать взад и вперед перед скамейкой.
— Разве ты не понимаешь? Вот как раз поэтому ты и не должен жениться на мне.
Встав со скамейки, герцог поймал ее за руку и заставил посмотреть себе в глаза.
— Ты нужна мне, Грейс.
Прежде чем она смогла что-нибудь сказать, он заключил ее в объятия и закрыл рот горячим поцелуем.
Этого человека она любила, даже если этой любви не суждена долгая жизнь. И даже, подумала она, если ей самой не суждена долгая жизнь. И ее жалкое будущее находилось в таком противоречии с весьма приятным настоящим, что ее природная скромность отошла на задний план, и Грейс полностью отдалась этому страстному поцелую.
Через несколько мгновений, все еще обнимая девушку, герцог сказал:
— Если бы я не знал, что этот поцелуй значит для тебя столько же, сколько и для меня, — сказал он, пристально глядя ей в глаза, — я не настаивал бы на моем предложении, Грейс. Но ты слишком независима, чтобы жить счастливо; я не могу позволить, чтобы ты принесла себя в жертву на алтарь этой страны.
— И все же ты просишь меня, чтобы я позволила тебе…
— Любить и защищать тебя, моя дорогая, — ответил герцог, нежно проводя рукой по ее упрямому подбородку.
— Принести себя в жертву, — закончила она свою мысль.