Между тем предсказатель сгреб в кучку липовую кору, сверху налег на нее руками, разворошил.
– Врага жди к себе, его не страшись – все прах будет, – проговорил он, отряхивая ладони. – Это сам увидишь и с вестью доброй поспешишь к предкам.
Старец умолк, долго сидел с закрытыми глазами. Лицо его нервно подергивалось.
– Ликованье великое слышу, – прошептал он. – Отогреться сердцу твоему молодой радостью. Жди – наследник у порога.
При этих словах Агай выпрямился, глаза его затеплились. Наследник! Вот что обласкало слух старого царя. Воин, он не страшился скорой смерти. Смерти нет. Есть переселение в заоблачную кибитку предков, и там снова вечная борьба и труд. Так уж от века положено богами.
– Высокий белый человек станет отцом рожденного для трона, – шептал энарей, но вдруг замолк и распахнул выцветшие глаза, сам ли не поверив словам своим или испугавшись, произнеся их.
Владыка медленно приподнялся с трона. О каком человеке услышал он, было понятно. Удивило другое, и он сказал об этом:
– Ты пророчишь нелепое, кудесник! Можно ли ему предсказывать такое, когда уже сегодня он будет стучаться в царство теней?
Предсказатель предостерегающе поднял руку, глянул на царя гневно.
– Убойся так думать, царь! – слабо выкрикнул он. – Судьбу живущим выкладывает не рука смертного. Не спорь с Ним, а мы слуги Его.
Агай промолчал. Спорить с энареями не дано никому. Он наблюдал, как предсказатели прячут в суму ивовые прутья, кору, и чувствовал себя обманутым, одиноким. Между тем энарей собрались и вопрошающе уставились на царя.
– Идите с миром, – повелел он.
– Я сказал не все, – зашевелил запавшими губами старший предсказатель. – Богам еще угодно открыть для тебя тайное… Ты, царь, жить будешь, пока живет он, зять твой скорый. Непогрешима воля небожителей.
Предсказатели удалились. Смятенный их словами, Агай долго сидел один. Ола хотела подойти к нему, но мрачная неподвижность отца пугала ее. Она ушла на свою половину, стала дожидаться возвращения начальника стражи.
Агай вышел из шатра мрачный. Два воина сидели у входа, зажав между коленями короткие копья. Увидев царя, стражи поднялись на ноги, почтительно расступились. Он прошел мимо, обогнул шатер, глядя на освещенное яркой луной море.
Долгое время кочующий по степям Агай не понимал – зачем так много воды налито в одном месте, воды плохой, которую не пьют кони? Что за сосуд – огромный и загадочный – удерживает ее в себе, ревущую волнами, готовую раздробить края чаши и выплеснуться?
Сейчас море было тихим. Лунная дорожка лежала на нем, лениво поигрывая голубыми осколками. Иногда дорожку перечеркивали тени пасущихся на берегу коней или она пропадала, когда на луну с размаха набегали облачка. Все в мире жило, шевелилось, и так будет вечно.