— Дамы и господа, — привлекла внимание туристов Вайс, подняв одну руку вверх и щелкая пальцами, — у вас около полутора часов свободного времени. Те из вас, кто желают почтить память жертв первой мировой войны, могут пройти по той дороге, по которой мы приехали, и она вас выведет к мемориальному кладбищу, расположенному в километре отсюда. Там покоятся французские солдаты, но вы можете положить цветы просто в память об ушедших.
Дождавшись, пока Вайс освободится от раздачи указаний туристам, Гюнтер подошел к ней с личным вопросом:
— А здесь есть кладбище немецких солдат или мемориал, миссис Вайс, куда бы я смог положить цветы в честь наших павших?
— Ох, Гюнтер, мемориал во Флакуре, в трех километрах отсюда, а что ты хотел?
— Мой дед воевал здесь, я приехал почтить его память. Мой отец слишком стар и не встаёт уже с кровати, он попросил меня возложить цветы в память о павших немцах. Он также очень просил меня узнать — может быть, найдется какая-нибудь информация об его отце — моём деде. У нас сохранились его письма и документы того времени. Он принимал участие именно в битве на Сомме и погиб в этих местах, а ведь нам даже не известно, где он похоронен.
— Сотни тысяч людей до сих пор остаются пропавшими без вести, Гюнтер, и даже после этой битвы многих до сих пор не нашли. Я боюсь, здесь будет очень мало информации о немцах, ведь это все-таки Франция. Но во Флакуре есть один мемориал. Однако туда тебе желательно бегом бежать, а иначе не успеешь. Добежишь, а там спросишь у жителей, его все знают.
— Как хоть этот мемориал выглядит? — допытывался Гюнтер, заправляя рубашку и готовясь бежать.
— Такое кирпичное строение метра два высотой, по форме напоминающее домик, с покатой крышей, а на фасаде надпись: «В ЧЕСТЬ СЫНОВ ГЕРМАНИИ, ПАВШИХ ЗА КАЙЗЕРА И РЕЙХ».
— Хорошо, спасибо, я побежал.
— Подожди, Гюнтер, как твоя фамилия, чтоб я записала тебя, если вдруг не успеешь вернуться?
— Байер, Гюнтер Байер.
Все туристы разбрелись по городу, а из автобуса еще только выходил пожилой мужчина. Он спустился по ступенькам, вдохнув свежий воздух французской земли, и первым, что он увидел, было дерево. В его сознании вспышкой взорвались воспоминания об этом месте. Окинув дерево равнодушным взглядом, буквально не замечая его, старик пошел в другую от всех сторону, куда-то за город. Местность за городом еще хранила свежесть от недавно скошенной травы. Краем глаза старик видел Гюнтера Байера, который изо всех сил бежал через поля, к соседнему городу. Решительной походкой старик направился от площади к обширным полям; в ту же сторону побежали и ребята, услышавшие об оставшихся окопах.