Сэм ведет машину, а мы толкуем о письме Генри и о том, какой у Сэма замечательный отец — он не только помогал народу Лориен, но и на случай, если с ним что-нибудь произойдет, оставил Сэму загадку, которая поможет отыскать передатчик. И все же мои мысли разрываются между Сарой и Шестой.
Когда до Парадайза остается два часа езды, Шестая спрашивает:
— А что, если это пустышка? Я имею в виду, что, если в этом колодце лежит только какой-нибудь странный подарок на день рождения или что-то еще, но не передатчик? Показываясь в Парадайзе, мы очень рискуем, очень рискуем.
— Доверьтесь мне, — говорит Сэм. Он стучит большими пальцами по рулю и добавляет громкости стерео. — Я еще никогда и ни в чем не был так уверен. А еще я учился на одни пятерки, всем большое спасибо.
Я думаю о том, что в Парадайзе нас поджидают могадорцы. Причем их гораздо больше, чем было во Флориде, и они держат под наблюдением все, что только может навести их на нас. И если быть честным с самим собой, то единственная причина, по которой я иду на этот риск, — это вероятность увидеть Сару.
Я наклоняюсь вперед с заднего сиденья и похлопываю Сэма по плечу.
— Сэм, что бы там ни было с колодцем и солнечными часами, мы с Шестой в огромном долгу перед тобой за то, что твой отец для нас сделал. Но я очень, очень, очень надеюсь, что мы доберемся до передатчика.
— Не беспокойся, — говорит Сэм.
Мимо проносятся дорожные фонари. Берни Косар спит, и его уши свисают с края сиденья. Я нервничаю при мысли, что увижу Сару. Нервничаю, что так близок с Шестой.
— Слушай, Сэм, — спрашиваю я. — Хочешь сыграть в одну игру?
— Конечно.
— Как ты думаешь, какое у Шестой земное имя?
Шестая резко поворачивает голову, ее черные волосы хлещут ее по правой щеке. Она хмурится на меня с притворной злостью.
— Оно у нее есть? — смеется Сэм.
— Да. Угадай, — говорю я.
— Да, Сэм, — говорит Шестая. — Угадай.
— Хм. БТР?
Я так хохочу, что Берни Косар подпрыгивает и выглядывает в ближнее к нему окно.
— БТР? — кричит Шестая.
— Значит, не БТР? О'кей, о'кей. Ну, не знаю. Что-нибудь вроде Персии или Орла…
— Орла? — кричит Шестая. — С чего бы это мне быть Орлом?
— Ну, понимаешь, ты такая крутая, — смеется Сэм. — Я подумал, что тебя можно было бы назвать Звездным Огнем, или Раскатом Грома, или как-то еще очень круто.
— Точно! — кричу я. — И я думал точно так же!
— Так какое же все-таки имя? — спрашивает он.
Шестая скрещивает руки на груди и бросает взгляд на боковое зеркало.
— Я тебе не скажу, пока ты не попытаешься угадать из нормальных женских имен. Почему Орел, Сэм? За что ты меня так?