Артем Гудков не был подлецом или негодяем. Он искренне верил в то, о чем пишет, может быть, поэтому текст у него получился убедительный, умный, с горчинкой – оказывается, русскую литературу сгубили не просто детективы, а конкретный писатель Дружинский, и с перчинкой – выяснилось, что и писателем-то его не назовешь, так, ловкий делец.
Прежде чем отдать статью в журнал «День сегодняшний», где у него были большие связи, Артем показал ее Мане. Именно потому, что не был подлецом или негодяем и вины за собой никакой не чувствовал.
Он пишет правду. Он так понимает положение дел.
Маня точно так же, как и в тот раз, когда он объявил ей о том, что «любит другую», стала хватать ртом воздух, выбралась из кресла, побежала, почти упала, уронила дзинькнувшие пронзительно очки. Руки у нее стали ледяные, а сердце как-то по-чужому и отдельно от нее сильно и больно колотилось. Натягивая джинсы, прыгая на одной ноге и прижимая трубку плечом к уху, она позвонила Митрофановой и Анне Иосифовне. Потом распечатала текст, не догадавшись отправить его по электронной почте, и, держа на отлете, боясь взглянуть и дочитать до конца, кинулась в машину.
Потом она никогда не могла вспомнить, как проехала такое расстояние – без очков она слепла, дальше собственного носа ничего не видела!..
Анна Иосифовна сделала все, чтобы статья не вышла. Нигде и никогда. Владимир Береговой нашел в редакции еженедельника «День сегодняшний» своего друга Дениса Столетова, и тот как-то устроил разговор главного редактора с генеральной директрисой «Алфавита».
Статья не вышла.
Артема попросили на работу больше не приходить.
Артем пожал плечами – в первый раз, что ли! – и выложил статью в Интернет, снабдив комментариями о том, что свободы слова больше нет и никогда не будет, о «литературных полковниках, генералах и вообще бонзах», и вот как трудно живется честному журналисту!
Анна Иосифовна предполагала, что такое может случиться, и Береговой потом долго и старательно «запутывал следы», отслеживая текст в Сети и удаляя отовсюду, откуда его только можно было удалить.
Но Гунар Оттович все равно узнал, конечно.
Мир не без добрых людей, и распечатку из Интернета ему подсунули то ли соседи, то ли девчонка-студентка, приходившая к нему по пятницам убирать квартиру, то ли еще кто-то.
Он прочитал и той же ночью умер от обширного инфаркта.