Черкесская община в Турции опиралась во многом на гаремные связи черкешенок. Так, российский посланник в Константинополе Н. Игнатьев писал в своем донесении от 28 июля 1873 года: «…горския депутаты нашли доступ в дворец султана и, при помощи соотечественниц своих, находящихся в Гареме, заинтересовали даже в свою пользу мать его Величества (Валиде — Султан), пользующуюся очень большим влиянием на государственные дела. Султанша Валиде — родом Кабардинка и считает всех Кавказских выходцев за своих земляков, а себя — обязанною им помогать и им покровительствовать». М. Пейсонель, автор «Исследования торговли на Черном море», писал, что «черкесские женщины одни только разделяют ложе с турецким султаном и татарскими князьями». Автор следующего столетия, Осман — бей, фиксирует ту же ситуацию: «…судьба черкешенок гораздо привлекательнее судьбы турчанок. Можно сказать, что между черкешенками и турчанками даже не существует никакой конкуренции, так как черкешенки делают почти исключительно все самые лучшие партии. Не говоря уже о гареме султана, состоящем исключительно из одних черкешенок, скажу, что женами большинства пашей являются рабыни». По свидетельству
Семена Броневского, восточные правители гордились, когда в числе их жен и наложниц имелись черкешенки.
Итак, черкешенками были: жена султана Мустафы III (1757–1773), она же мать Селима III (1789–1807); жена Махмуда II (1808–1839), она же мать Абдул-Меджида (1839–1861) и Абдул — Азиза (1861–1876); жена султана Абдул — Меджида и она же мать Мурада V (1876) и Абдул — Хамида II (1876–1908); жена Абдул-Хамида II [19]. Как видим, последние османские султаны рождались от браков с черкешенками и, в свою очередь, женились на черкешенках. Это обстоятельство сыграло свою роль в формировании отношения перечисленных выше султанов к Черкесии и к той войне, которая велась Россией на родине их жен и матерей. Последние, как известно, обладали большим влиянием на круги, близкие к особе султана и считали своим долгом помогать всем кавказским просителям. Султаны эти, по крайней мере, по своему облику были черкесами и презирали к тому же все турецкое. Базили приводит в этом отношении интересный случай: «…когда устраивался дворец в Долма — бахче, султан (Махмуд II — прим. С. X.) хотел туда определить отборных своих садовников. Он выстроил в один ряд всех своих садовников (числом их было 300), сделал смотр и стал вызывать поодиночке человек двадцать, чьи физиономии были благовиднее. Когда султан пожелал знать их по имени, оказалось, что все они были христиане: «Я так и догадывался», — сказал султан громогласно. Потом, обратясь к своей свите, прибавил: «Взгляните на остальных, настоящие уроды; бьюсь об заклад, что ни одного грека нет между ними, это туркошаки».