Богатый опыт, имевшийся у Клэма Гаррета, усиливал его опасения. Он знал, что не стоит надеяться застать Стейнера врасплох и что, наоборот, он сам рискует оказаться в ловушке. Поэтому он оставил машину, не доехав до виллы, в тени каштанов и погасил фары. На землю опустился туман, не такой густой, как в предшествующую ночь, но все же сильно снижающий видимость.
Рядом с Гарретом сидела взволнованная Шейла.
— Клэм, у тебя есть еще время отказаться от задуманного. Ты суешь шею в петлю.
— Я ни о чем подобном даже и думать не хочу, — глухо возразил он. — Пусть мне суждено погибнуть, но я все равно не отступлю ни на шаг. Я обязан довести дело до конца. Да, действительно, в самом начале, когда я взялся за него, я и предположить не мог, куда оно меня заведет. Теперь все стало на свои места, и маски сброшены почти со всех персонажей.
Шейла сжала его руку.
— Стейнер на вилле не появится! — воскликнула она. — Он не сможет, он не захочет рисковать.
— Появится. Ему деваться некуда, — оборвал ее Гаррет. — Для полной победы он вынужден все организовать так, чтобы в живых остался он один, иначе вся созданная им преступная структура рухнет в одночасье.
Шейла с тихим вздохом смирилась.
— Как ты думаешь, он знал, что Ален мне подарила кувшин с принадлежностями наркомана? — спросила она.
— Конечно, дорогая. Все, что происходило на наших глазах, — сделано не только с его ведома, но и по его прямому приказу.
Собравшись с силами, Шейла выпрямилась.
— Тогда, Клэм, я желаю Стейнеру смерти.
Гаррет открыл дверцу.
— Пойдем, пора, — сказал он. — Ничего не бойся. Думай о тех несчастных, которых наркотик превратил в человеческие отбросы. Если Богу угодно, чтобы виновные в этом хоть раз понесли наказание, — колебаться нельзя. Выполним это доброе дело.
— Но кто нам хотя бы скажет спасибо?
— Никто. Но разве мы рискуем ради благодарности? Для нас это не имеет значения.
Гаррет вышел, взял Шейлу под руку, и они решительно направились к вилле Люка Стейнера.
В окнах первого этажа виднелся свет.
— Он уже вернулся, — шепнул Гаррет. — Ален не ошиблась во времени.
— Ну почему ты не захотел взять револьвер!
— Мои руки чисты — это лучшее оружие.
Гаррет вдыхал в себя туман. Его ноздри вздрагивали. Он снова испытал ощущение чьего-то присутствия, как при выходе из «Джокера», когда за ним крался Филиппини.
Гаррет стиснул руку Шейлы.
— Иди вперед одна, — шепнул он, — и что бы ни случилось, держи себя в руках и не кричи.